Коннор обменивается с Рисой многозначительным взглядом и отвечает:

— Ну, скажем так, несчастный случай в саду, на грабли напоролся.

Лев, зная Коннора, решает дальнейших вопросов не задавать. Только тут до него доходит, как же давно они все трое — он, Коннор и Риса были вместе в последний раз. Вообще-то, собственно говоря, сегодня их первый раз, потому что до этого они по-настоящему вместе и не были. Когда Коннор взял Лева в заложники, тот был десятиной и сбежал от них при первой же возможности. Потом, когда они опять встретились на Кладбище, Лев уже отстранился от всех и вся. Он уже стал хлопателем. Сейчас все трое, пройдя каждый через свой несчастный случай в саду, собрались в одном месте. Что бы под этим ни подразумевалось.

— Ладно, — говорит Лев, — главное — вы здесь. — И тут он кое-что соображает: — Погодите… а как вы оказались здесь?

— С тобой повидаться, конечно! — отвечает Риса. — Сайрус сказал, что ты будешь в их коммуне. — Она поворачивается к СайФаю. — Привет, Сайрус. Приятно снова видеть тебя.

— То есть как? — недоумевает Лев. — Вы что, знакомы?

Но Риса не успевает ответить — звучит гитара, и Лев хватает ртом воздух, едва не закашлявшись снова, потому что сразу узнает музыку. Это играет Уил! Лев оборачивается и видит сидящего в центре круга Камю Компри — одного из немногих женихов, облачившихся в смокинг. Он играет прекрасно, с такой проникновенностью выражая в звуках гитары душу Уила, что Лев мог бы поклясться: Уил сейчас здесь.

В следующую минуту из главного здания выходит Уна, одетая в традиционный костюм, с цветами и лентами в длинных волосах. Девушка не улыбается, сохраняет на лице бесстрастное выражение, под которым, однако, скрывается целая буря эмоций.

Уна входит в круг, становится перед пастором, и Кэм берет ее за руку. Но когда приходит время, то клятвы произносит другой мужчина, у которого голос Уила. Уна произносит свои клятвы, глядя в глаза следующего человека. И хотя кольцами она обменивается с Кэмом, но при словах пастора: «Вы можете теперь поцеловать невесту» — в дело вступает кто-то следующий. Внутренний компас Лева крутится, как сумасшедший. Уму непостижимо, как одна и та же вещь может быть столь прекрасной и столь ужасающей одновременно.

— Это какая ж толпа набьется в брачную постель, — изрекает Коннор, и Лев, не удержавшись, прыскает, но, быстро опомнившись, возвращается к мрачным раздумьям. И эта коммуна, и эта свадьба — побочный ущерб расплетения. Даже если невозможное случится и Соглашение о расплетении будет упразднено, всем им еще долгие годы придется залечивать свои психические травмы.