Следующее, что помнила Кристина, так это лицо своего старшего брата, который приехал домой тем же вечером. Когда Кристина, рыдая, пересказала увиденное днем, ни один мускул не дрогнул на бледном лице Патрика, который тогда, из — за своей комплекции, казался сестре просто огромным. Аккуратно взяв её на руки, Патрик последовал к выходу. В прихожей уже не было тел — видимо, их увезла какая — то государственная служба. Переступив через лужи крови в прихожей, Патрик на мгновение остановился и, сняв со стены портрет семьи, немедленно покинул квартиру.

Брат решил отправить Кристину в Корнуэл, где жил её богатый дядя, сделавший состояние на торговле редкоземельными металлами. Узнав об этом, Кристина горько заплакала, умоляя брата поехать вместе с ней, но тот, посмотрев ей в глаза, произнес:

— Сестренка, я не могу сейчас поехать, но обещаю, что вернусь за тобой, когда освобожу Элая…

Когда она оказалась в доме дяди, все СМИ метрополии пестрели заголовками об ужасном террористе Патрике Мендозе, который устроил бойню в одном из отделов Спектрата на Эритее. Трудовые коллективы страны писали гневные письма с просьбой предать братьев Мендоза смерти, а судилище над ними показывали в прямом эфире, где прокурор в изобличающей преступников речи настойчиво требовал смертной казни, брызгая с трибуны постановочными слюнями. На протяжении всего судебного процесса ни Патрик, ни Элай не проронили ни единого слова, презрительно взирая на проклинающую их толпу. Получив пожизненное заключение без права переписки, оба брата растворились в мрачных закоулках тюремной системы метрополии.

Дядя — родной брат матери Кристины, не очень — то был рад видеть племянницу, боясь попасть в опалу государства, от которого зависел его прибыльный бизнес, а, как следствие, и благополучие собственной семьи. Но его жена, услышав рассказ Кристины, сжалилась, после чего настояла на том, чтобы муж помог своей бедной родственнице. Дядя, используя свои связи и деньги, сделал ей документы на другую фамилию, а после устроил Кристину в пансион благородных девиц, расположенный в городе Виктория. Положив на счет девочки солидную сумму, дядя посчитал, что сделал всё что мог. Больше Кристина никогда его не видела…

Но пансион оказался не таким уж благородным, как следовало из его названия. Мадам Пуассон — заведующая этим заведением, оказалась довольно высокомерной и скверной пожилой женщиной, распоряжавшейся деньгами девочки по своему личному усмотрению. Поэтому когда Кристине исполнилось пятнадцать лет, её солидный счет, оставленный дядей, был полностью опустошен. Но мадам Пуассон на этом не остановилась. Вызвав к себе в кабинет Кристину, она недвусмысленно намекнула ей, что если та не хочет оказаться на улице, то Кристине следует оказывать «знаки внимания» богатым спонсорам её пансиона. Не забыла она упомянуть и о том, что знает о «скверном прошлом её семьи». Кристина удивилась этому, ведь об этом в пансионе знали лишь два человека — она сама и её лучшая подруга Марта, с которой она однажды разоткровенничалась. После этого случая Кристина окончательно перестала доверять кому бы то ни было.