Отчаянно работая руками и ногами, Олтмэн полез наверх, на тот уровень, с которого спустился. Каждую секунду он помнил, что кошмарные существа ползут за ним по пятам. Казалось, еще чуть-чуть, и их лезвия настигнут и отсекут ему ноги.

Внезапно он обнаружил, что добрался до нулевого уровня, и, тяжело дыша, встал на колени. Потом перекинул перевязь с плазменным резаком за спину и снял цепную пилу отца Чавы. Расставив дрожащие ноги на ширину плеч, Олтмэн потянул за шнур. С первой попытки пила не завелась. Со второй, впрочем, тоже. Одно из преследовавших существ тем временем уже почти выбралось на поверхность: над краем платформы показались сперва кончики лезвий, а затем и жуткая голова. Олтмэн в третий раз изо всех сил рванул шнур, и пила наконец включилась. Он прибавил оборотов, а потом наклонился и опустил ее на существо, почти выкарабкавшееся на платформу. Кровь брызнула во все стороны, и Олтмэн в одно мгновение стал красным с ног до головы.

Держа в руках ревущую пилу, Олтмэн отошел от лестницы. Сейчас он находился в большом, тускло освещенном помещении. Есть ли здесь другие твари?

Олтмэн медленно двинулся в сторону коридора, который должен был вывести его к шлюзу. Повсюду на стенах, особенно возле вентиляционных отверстий, виднелись куски плоти. Они казались живыми. Олтмэн пнул один такой комок, но тот не отреагировал. Тогда он наступил, но, похоже, не причинил никакого вреда.

Олтмэн уже почти добрался до двери в лабораторию, когда на него с диким, буквально дьявольским криком набросилась очередная тварь. В темноте он не успел сразу ее разглядеть, это было просто стремительно несущееся пятно. Олтмэн добавил оборотов, выставил пилу перед собой и увидел наконец очередное порождение преисподней.

Оно оказалось самым ужасным из всех, какие попадались прежде. Увидев пилу, чудовище с шипением быстро отскочило назад. Челюсть раздавалась в стороны, зубы выросли и заострились, вся плоть была изодрана на куски. Руки превратились в подобие клешней, туловище утолщалось спереди и сужалось сзади. Существо имело всего одну, но чрезвычайно мускулистую ногу; вторая вытянулась и усохла, превратясь в хвост, который мотался туда-сюда; на конце изгибались истончившиеся пальцы.

Тварь отскочила на несколько шагов в сторону, подобралась и прыгнула. Олтмэн попытался на лету отрезать ей голову, но преуспел не много: цепь пилы быстро наскочила на что-то твердое, инструмент вырвался из рук, едва не вывихнув ему плечо. Из шеи твари толчками выплескивалась жидкость и заливала Олтмэну грудь. Голова склонилась набок, но существо по-прежнему угрожающе рычало и пыталось передними конечностями добраться до человеческой плоти. Олтмэн потянулся за оброненной пилой, но понял, что не достать, – впрочем, он не был уверен, что получится снова ее завести. Он удачным пинком отшвырнул тварь от себя. Она медленно закружилась вокруг него (голова болталась, как пустой мешок), а потом снова устремилась в атаку. Ослепшая, она промахнулась и врезалась в стену левее того места, где стоял человек. Олтмэн в это время непослушными пальцами пытался снять и включить плазменный резак. Тут тварь прыгнула, повалила Олтмэна прямо в отвратительно вонявшую субстанцию, покрывавшую палубу, и сразу же, отпрянув назад, нависла над ним. Олтмэн перекатился на бок, но совсем освободиться не смог: своими когтями тварь проткнула рубашку, плечо и пришпилила его к палубе, как насекомое.