— О’кей. Это… Ой, здесь что-то происходит.

Участок с дорожными работами незаметно перешел с помощью конусов в пункт проверки автотранспорта. Полицейская в кепке и светоотражающей куртке помахала им рукой.

— Нам стоит беспокоиться? — спросил Поль.

— Да вроде нет, скорости я не превышал.

— Давай рассказывай. О, посмотри, какая краля. Наверняка с шикарными сиськами.

Женщина-полицейский жестом велела им ехать вдоль обочины.

— Так вот, эти ученики, — продолжал Микаель, ползя черепашьим шагом. — Они не должны были, так сказать, жить на широкую ногу, как материально, так и духовно. Они не должны были делать долгов. Они должны были быть честными и оправдывать свое звание ученых и никогда не вмешиваться в политические споры…

— Да-да, — прервал его Поль, не сводя глаз с полицейской, к которой они подъезжали все ближе. — То есть весь шведский закон серого большинства? То же самое старое доброе молоко средней жирности, и все должно быть в меру, как теперь.

— Точно. Все люди на свете убивают друг друга за веселую жизнь, а мы, шведы, не должны вмешиваться, хвастаться и зазнаваться. С нас хватит и наших блинов с вареньем.

Микаель прервал самого себя и опустил стекло. «Теперь возьми себя в руки», — подумал он.

— Добрый день, — произнес он, машинально подавая водительские права.

— Привет-привет! — крикнул Поль с пассажирского сиденья, и Микаелю показалось, что Поль словно на вечеринке.

— Привет, — ответила полицейская без тени улыбки и протянула алкотестер. — Да, просто дышите.

Микаель подул в маленькую трубочку.

«Никакого риска, — подумал он, — вообще никакого риска».

Полицейская немного подождала, а потом внимательно посмотрела на прибор.

— Спасибо. Можете ехать дальше.

— Спасибо… ну. Ладно.

Микаель взял свои права, поднял стекло, дал газ, включил передачу, и вскоре они опять выехали на открытую свободную автотрассу.

— Как же она хороша, — сказал Поль, — в ней нет ничего неандертальского, как у них обычно бывает. Малышка, почему ты вела себя так сурово?