— А нам обязательно сейчас об этом говорить? — спросила Ида. — Я страшно устала.

Лассе серьезно посмотрел на нее.

— Ида, ты должна понять. Мы с тобой попали в очень странную и опасную историю. Не факт, что мы все преодолеем. У нас нет времени на усталость.

Он дай ей возможность переварить его слова.

— И нам нужны деньги, чтобы у нас был шанс.

— О’кей, понимаю.

— Тогда слушай, — продолжил Лассе. — Ты помнишь, что я говорил? Что Линней боялся Девичьего камня.

— Да.

— А боялся он потому, что камень не совсем вписывался в его систему. Камень, похоже, был одновременно и животным, и минералом. Линней пытался разгадать загадку многими различными способами. В конце концов ему пришла по-настоящему интересная идея.

Лассе поднес два разных письма к лампе над варочной панелью. Через какое-то время проступили все витиеватые буквы в письме Лобова, но Ида была не в силах читать.

— Одно письмо Линней послал Соландеру, а другое письмо написал Даниель Соландер, ученик Линнея. Он, в частности, путешествовал по Новой Зеландии. И теперь мы сможем прочесть весь диалог и понять, как они мыслили. Как я уже говорил, письмо написано на старошведском, но в нем говорится примерно следующее: …Весь берег был завален мощными раковинами моллюсков. Некоторым, по нашим оценкам, да и то неточным, было около ста лет. Мы нашли также несколько очагов, а также имена и годы, вырезанные на полудюжине изуродованных болотистых сосен. В давние времена сюда приезжали люди из Лаппмаркена, они плыли вверх по течению реки Оунасйоки в поисках драгоценных жемчужин…

— Ты это уже читал, — сказала Ида, — а я по-прежнему не понимаю.

— Подожди, я немного пропущу, тут начинается интересное: …Три дня мы знакомились с природой моллюсков. Чаще всего их не видно невооруженным глазом, поскольку они ловко прячутся под слизью и водными растениями. Больше всего они любят находиться в тени камня или на песчаном дне, которое должно быть высветленным. Жемчужины встречаются в них крайне редко, даже не в каждом 60-м моллюске, причем девять из десяти моллюсков с жемчужинами непригодны и бесполезны из-за цвета. Но теперь мы не стали их собирать, как намеревались, а…