Эдвард вытянул свою цыплячью шею и посмотрел пустыми глазами на полные ряды кресел.

— Да, многие годы я изучал не только непрозрачность стихов, — сказал он так близко в микрофон, что тот затрещал. — Лед обладает свойством олицетворять прозрачность и в то же время искажать изображение. Часто, когда я завтракаю или пью стакан холодной воды, я думаю о том, что у общности и органической причастности, заявленных в стихах, есть соперник в виде эпического напоминания о том, что каждое эстетическое представление есть разбитая иллюзия. Лед, а также кусочки льда, которые мы вынимаем из морозилок из наших маленьких формочек для льда, когда мы, например, должны охладить нашу минеральную воду или стакан сока для детей, даже тот лед можно считать общепринятой метафорой предательской бездны существования и того, что все мы заперты в ментально и социально замерзшем пузыре свободы, что можно истолковать как клаустрофобию и основополагающий экзистенциальный дефицит.

Разразились как минимум бурные аплодисменты. Микаель поспешно огляделся. На помощь, беруши, свежий воздух, все, что угодно!

— Спасибо за твои слова, — сказала женщина, довольно грубо отбирая микрофон. — И скоро ты прочтешь нам еще более красивые слова из твоего будущего сборника стихов «Тени в туманном зеркале, ослепление рефлексов».

Она опять обратилась к публике.

— Сразу после этого выступят талантливые танцоры из Рованиеми, «Арктический гендер», со своим толкованием темы «Лед, снег, тишина, текст». А потом будет гость — сюрприз этого вечера. Смею предположить, вы знаете, кто это. А именно, бородатый дядечка, благодаря которому Рованиеми появился на карте мире. Да, сам рождественский дед, Йоулупукки, который пообещал нам все свои самые лучшие рождественские пословицы и поговорки. Но сначала: Эдвард Лённкруна, пожалуйста!

Микаель почувствовал явные позывы к рвоте, как только похожий на цаплю маленький мужчина занял место на самом подиуме на сцене. Лённкруна сильно и слышно сглотнул, вплотную к микрофону, как будто хотел вправить свое большое адамово яблоко прежде, чем начать читать. Зажегся прожектор, и он благоговейно направил свое лицо прямо в его лучи.

Медленно и почти беззвучно в динамиках начал вещать голос. Микаель тщетно пытался не воспринимать слова, продолжая искать глазами в полутьме.

Он заметил, что Поль махнул ему, и они вместе стали пробираться вдоль длинной стены, сканируя взглядом каждый ряд. Зал был не полон, чем дальше они шли, тем меньше становилось зрителей.