– Вот сволочь, – пробормотал Генри.
Отец испортил все. Нет, он не хотел быть сыном такому человеку. Как тут выучиться быть мужчиной, если тот, кто тебя воспитывает, – просто громила, который не заслуживает никакого уважения?
– И сколько там было денег?
– Тысяча долларов, – сказал Луи.
Змеистый страх обвился у Генри вокруг сердца.
– На это можно очень здорово прожить…
– Да уж, наверняка.
Генри вырвал пригоршню травы.
– И что, ты взял?
Он искоса глянул на Луи и увидел боль у него на лице.
– Значит, вот как ты обо мне думаешь?
– Прости, Луи. Я не имел в виду ничего такого. Я совсем не думал, что ты можешь их взять, – заторопился Генри, ругая себя последними словами.
Вот бы слова можно было взять назад.
Луи испустил долгий вздох и уставился в небо, моргая.
– Прости, Луи. Пожалуйста, прости.
Тот покачал головой.
– Сам знаешь, я не могу долго на тебя сердиться,
Он поцеловал Генри в щеку, но как-то вполсердца. Ему все еще было больно.
На тропинке залаял Гаспар.