Такси с визгом остановилось у крыльца, и из него, все еще в сценическом костюме и гриме, выпрыгнула Тэта. Она кинула шоферу деньги через пассажирское окно и с криком: «Сдачу оставьте себе!» – понеслась вверх по ступенькам.

С заднего сиденья неуклюже вылез Мемфис, держа на руках Генри.

– Да что случилось-то? – чуть не крикнула Мэйбл в дверях.

– Эт-то Генри… – выдохнула Тэта, глядя на нее дикими глазами. – Прихожу я домой, а метроном тикает. Он ушел в сон. И вот вам, глядите… – она показала на бледные красные пятна, уже обсыпавшие шею юноши. – Я не могу его добудиться. Думаю, у него сонная болезнь.

Рот у Генри был приоткрыт, глаза ходили под веками. Еще одно пятно заалело на коже.

– Мне позвонить доктору? Или моим родителям? – спросила Мэйбл.

– Доктор тут не поможет, – вмешалась Лин. – И родители тоже. Это все она: она забрала его. Лучше вам меня впустить.

Ветер злобно выл за окнами, стучал по крыше музея. Лин сидела в библиотеке среди совершенно незнакомых людей; Генри спал на кушетке в углу… Драгоценные минуты неуклонно утекали в никуда.

– Меня зовут Лин Чань, – начала она. – Я – сновидец.

– Тот, другой пророк, – тихо отозвалась Мэйбл.

Лин кратко ввела собрание в курс дела: их путешествия с Генри и все, что они видели и пережили за это время. Пневматическая транспортная компания мистера Бича; странная временная петля с участием женщины под вуалью, которую они лицезрели каждый раз; откровения сестер Проктор и то, что она сама узнала о Плакальщице: как она является в местах своих прошлых мытарств; как, кирпичик за кирпичиком, призрак за призраком, строит машину снов – великий монумент иллюзий, призванный защитить людей от скрытой в воспоминаниях боли.

– В общем, Генри в беде. Ему нужна помощь. Наша помощь.

– Так, погоди, – сказала Мэйбл, – выходит, твоя подруга Вай-Мэй – на самом деле призрак, женщина под вуалью. Они с ней – одно и то же?

Лин кивнула.

– То есть она даже не понимает, что она призрак, – Мэйбл задумчиво поглядела на Тэту. – Прямо как говорил доктор Юнг: теневое «я».

– Вот это, я понимаю, тень, – присвистнул Сэм. – С моей всего-то и толку, что я чуть выше кажусь.

– Она на самом деле не понимает, что творит, – подтвердила Лин.

– Вот только не надо этой чуши! – вдруг рассвирепела Тэта. – Это вранье со времен Адама в ходу. Всё она знает. Где-то совсем глубоко, но знает, сто пудов. И я не успокоюсь, пока она не сдохнет.