Они, наконец, спускались вниз, к берегу, двигаясь в тумане, который приближающийся рассвет окрашивал в розовые цвета. Среди этого клубничного сияния женщина вдруг остановилась и пристально посмотрела на Яну.
– Я хочу сказать, что нужно подождать. Я понимаю, сейчас это трудно. Все еще трудно. Границы узкие, пределы невероятно жесткие. Но мы пережили и худшее. И через десять, двадцать, десять тысяч лет… окажется, что для всех нас так было лучше. Кроме тех, кто умер. Сейчас для всех открылись безграничные возможности. Как во времена Черной смерти.
– Не понимаю, – сказала Яна.
Женщина закашлялась, затем отвернулась, чтобы сплюнуть. На фоне сияющего ночного неба берег отливал чернотой.
– Пустые экологические ниши – хорошая возможность для эволюции, – сказала она. – Как в природе, так и в человеческом обществе. Как вид мы имеем возможность стать чем-то гораздо большим, чем мы есть сейчас. Стать лучше. Эволюционировать, чего мы не делали тысячелетиями. В долгосрочном плане именно это имеет значение. Выживание вида. Развитие вида. Кто знает – возможно, мы, наконец, сделаем следующий шаг, станем чем-то вроде транслюдей.
– А как насчет… – Яна указала на себя, потом на нее. На камни на берегу… – насчет жертв?
– Что, звучит ужасно? – Женщина закашлялась. – И все-таки жизнь находит себе дорогу. По сравнению с некоторыми это даже не вымирание. – Она широко расставила руки, покачнулась, но успела восстановить равновесие, чтобы не упасть в море. Затем приложила руку к голове, словно испытывала головную боль. – Мы с вами уже переиграли своих соперников просто потому, что остались в живых. Когда мы начнем выбираться из этого кризиса, это будет мир, полный возможностей.
– Вы слишком самоуверенны для того, кто пятнадцать минут назад лежал в погребе, связанный по рукам и ногам.
– В этом погребе не было ничего особенного, – сказала женщина. Она повернулась, чтобы попятиться, и улыбнулась Яне, тогда как свет восходящего солнца, пробиваясь сквозь туман над плечом Яны, окрашивал волосы женщины в неправдоподобно яркие цвета.
– Мы можем держаться вместе, – вдруг сказала Яна, охваченная внезапно вспыхнувшей надеждой. – Мы трое. Так будет безопаснее. Мы можем куда-то уйти. Вы правы, конечно же, вы правы. Мы молоды, мы можем работать. Хоть где-нибудь должна же остаться хоть какая-нибудь община, правда?
– Возможно, нам следует отправиться на юг, в Африку, – с улыбкой сказала женщина. – Именно оттуда всегда приходили волны человеческой эволюции.