В хвосте самолета всех переболтало – у многих были ушибы от толчков. Но именно Франческа была ранена тяжелее остальных, подкошенная осознанием того, что никто не мог пережить тот взрыв, даже Джейк.

Эпилог

Эпилог

Венеция, Италия Три дня спустя

Они собрались в жилой части дома Марио в Венеции. Маршалл сидел рядом с Лэйси на диване, и одна из его забинтованных рук качалась, как в колыбели, у нее в подоле. Сама Лэйси держала в одной руке ткань для перевязки. На деревянном столе перед ними стояло несколько полупустых кофейных чашек на блюдцах. Тони замер поблизости перед камином. Левое плечо у него казалось очень толстым от скрытой под одеждой повязки. Другой рукой он опирался на мантию рядом с небольшой фотографией дяди Франчески Винченцо, через угол которой была протянута по диагонали черная ленточка. Возле нее стоял короткий огарок мерцающей обетной свечи. Марио встал рядом с Тони, и оба молчали, вместе переживая это горе.

Сарафина сидела одна на табурете за вертикальным фортепьяно у далекой стены спиной к остальным. Ее маленькие ручки скользили по черным и белым клавишам, вызывая печальную мелодию, которая выплывала из открытого окна и дрейфовала по воде.

Франческа опиралась руками на подоконник, глядя вниз, на канал, который всегда был ее другом. Гондола ее отца была пришвартована к стене под окном – она мягко качалась в прохладном утреннем бризе. Лицо женщины было пустым. Радость, которая обычно наполняла черты ее лица, давно оставила ее.

* * *

Стоя на маленькой, поросшей бугенвиллеей вышке на настиле моста, Джейк опустил свой бинокль.

Если не считать матери и сестры, оставшихся дома, то все, о ком он заботился в этом мире, находились сейчас в той небольшой комнате на противоположном берегу канала. Они были его семьей, его путеводной нитью. и именно по этой самой причине он боялся присоединиться к ним, боялся вовлечь их в вихрь опасности, которая скоро окружит его. Они думали, что все кончено. Как же они ошибались!

Три дня назад он спрыгнул с того утеса, ожидая, что это конец. Воздух помчался мимо него, когда он летел вниз, а темнота скрывала землю, которая, как он знал, на огромной скорости летела ему навстречу. Адреналин зарядил каждый нерв в его теле, и его ум прокричал предупреждение Франческе. Секунду спустя его так завертело в воздухе, что, казалось, все кишки в животе перекрутились, а потом из него и вовсе выбило весь дух, и темнота вторглась в его ум.

Он пришел в сознание несколько часов спустя, обнаружив, что качается в колыбели купола парашюта Тарка шириной в несколько десятков футов, который все еще цеплялся за острый выступ скалы и отчасти свисал с утеса, – это был все тот же парашют, который обернулся в кокон вокруг Тони по пути на гору. Это был тот самый редчайший счастливый случай, один на миллион, из тех, что происходят только в фильмах. Бронсон опасно висел на высоте восьмисот футов без единого возможного средства спасения.