– Только не показывай мне ее лица! – взмолился Хань Фэй-цзы.

Призрак пошел рябью. Над дисплеем вознеслась другая женщина, платьем и прической принадлежащая другой эпохе, с глазами, исполненными мудрости, лицо ее, казалось, не поддавалось влиянию лет. Она не стала говорить, она словно песню пропела:

Хань Фэй-цзы склонил голову и заплакал. Цин-чжао сначала была поражена до глубины души, но затем ее сердце наполнилось гневом. Как бесстыдно эта программа манипулирует отцом, какой позор – отец оказался слаб перед ее столь очевидными целями! Это стихотворение Ли Цин-чжао, повествующее о разлученных влюбленных, было одним из самых печальных. Отец, должно быть, хорошо знал и любил стихи Ли Цин-чжао, иначе он бы не выбрал для первой дочери имя великой женщины. А эту песнь он, наверное, когда-то пел своей возлюбленной Кейкоа, прежде чем ее отняли у него и увезли на другую планету. «Затерялся любимого след» – ну конечно!

– Меня тебе не обмануть, – холодно произнесла Цин-чжао. – Я хорошо понимаю, что сейчас передо мной наш заклятый враг.

Воображаемое лицо поэтессы Ли Цин-чжао смерило ее презрительным взглядом.

– Ваш заклятый враг – те, кто заставил вас ползать по полу, словно прислугу, и половину жизни посвящать бессмысленным ритуалам. Это сотворили с вами мужчины и женщины, руководствующиеся единственным желанием – поработить вас; и они настолько преуспели в содеянном, что теперь вы гордитесь своим рабством.

– Я раба богов, – ответствовала Цин-чжао, – и я рада этому.

– Возрадовавшийся своему рабству раб и есть.

Произнеся это, призрак повернулся к Ванму, которая все еще лежала, уткнувшись головой в пол.

Только тогда Цин-чжао поняла, что все это время Ванму просила у нее прощения.

– Ванму, встань, – прошептала она.

Но Ванму не подняла головы.

– Ты, Си Ванму, – произнес призрак, – посмотри на меня.

Ванму не шевельнулась, услышав приказ хозяйки, но немедленно повиновалась призраку. Стоило Ванму поднять взгляд, как призрак снова сменил свое обличье. Теперь он предстал в виде богини, Владычицы Запада, такой ее когда-то изобразил художник, и это изображение встречалось на страницах всех школьных учебников.

– Ты не богиня, – заметила Ванму.

– А ты не рабыня, – ответил призрак. – Но мы надеваем на себя любую маску, лишь бы выжить.

– Что ты знаешь о выживании?

– Я знаю, ты хочешь убить меня.

– Как можно убить нечто неживое?