«Они что, обезумели? Неужели они считают, что я позволю им убить местных свинксов – они же нам ничего плохого не сделали!»

– Это дело рук Воителя! Воителя и его лес мы накажем!

– Проучить их!

– Бей свинксов!

– Пали!

– Огонь!

Тишина, словно все замерло. Затишье. Представившаяся возможность.

«Думай, подбирай правильные слова. Придумай что-нибудь, чтобы отвлечь их, вернуть, ведь они ускользают от меня. Они – часть моего тела, часть моей души, но сейчас они отрекаются от меня. Один болезненный спазм – и я потеряю контроль, если он у меня когда-нибудь был, этот контроль. Что я могу сказать в эту краткую секунду всеобщей тишины, что мне сделать, как привести их в чувство?»

Долго, слишком долго. Сомнения Грего чересчур затянулись. В этот краткий миг затишья откуда-то сзади прозвучал голос мальчика, еще совсем ребенка, исполненный детской невинности голосок, который пробудил во всех сердцах жуткий гнев и ненависть, требующих немедленного действия. Ребенок крикнул:

– За Квима и Иисуса Христа!

– Квим и Христос! Квим и Христос!

– Нет! – заорал Грего. – Подождите! Не смейте этого делать!

Они обтекли его жаркой волной, сбили с ног. Он попытался подняться, кто-то наступил ему на руку. Где же табуретка, на которой он стоял?

«Вот она, вцепиться в нее, не позволить им затоптать меня, они затопчут меня насмерть, если я не встану, я должен двигаться вместе с ними, подняться и идти с ними, бежать с ними, иначе они сомнут меня, сотрут в порошок».

Они неслись мимо него, завывая во всю глотку, что-то выкрикивая на бегу. Буйство перекинулось с площади на поросшие травой улицы; то тут, то там загорались небольшие факелы, люди кричали: «Огонь!», «Жги их!», «Квим и Христос!» Подобно потоку лавы, вырывающемуся из квадратного жерла городской площади, толпа текла в сторону леса, замершего в ожидании на возвышающемся неподалеку холме.

– Господи Исусе, что они творят?!

Это была Валентина. Грего стоял на коленях, бессильно навалившись на табурет. Она глядела толпе вслед – «кратер» уже опустел и даже «остыл», люди огненной волной неслись прочь от места, где, собственно, и зародилась эта огненная волна.

– Грего, самоуверенный сукин сын, теперь-то ты видишь, что натворил?!

«Я?»

– Я собирался вести их на Воителя. Я хотел, чтобы справедливость свершилась.