Аки кивает, всё ещё кусая губы.
— Теперь можешь говорить.
— Ладно. Да, я понял.
— Вот и славно.
— Ты оставляешь меня здесь, чтобы отправиться за Люцифером? Зачем ты это делаешь?
— Потому что семью надо спасать. Даже мудацкую семью.
Прежде, чем он ляпнет что-то, я отрываю кусок липкой ленты и заклеиваю ему рот. Мне нет нужны это делать. Вокруг нет никого, кто может его услышать, если он начнёт кричать. Я делаю это потому, что мне это нравится.
Я проверяю, что он надёжно привязан к креслу. Затем через тень выхожу возле студийного бунгало, где бросил GTO. Павильон
Я пробираюсь мимо машин в павильон к маленькому кабинету, где, как я помню, расположена комната страха. Кресло, которое Ричи оттолкнул с дороги, когда мы были здесь в прошлый раз, лежит на спинке в другом конце комнаты. Я прислоняюсь к стене в том месте, где она открывается, и прислушиваюсь. Я ничего не слышу, но чувствую что-то живое прямо за потайной дверью. Свет отбрасывает тени на стену. Я проскальзываю внутрь и оказываюсь в комнате страха.
Люцифер лежит на спине на полу. Его рубашка расстёгнута, выставляя напоказ сочащиеся повязки и раны. Он выглядит одурманенным, но я практически уверен, что то, что удерживает его в лежачем положении, это торчащий у него между рёбер серебряный кинжал атаме[321].
Ричи сидит своей толстой задницей копа на краю консоли управления, закинув ноги на офисное кресло. Он курит сигареты одну за одной, и весь обливается потом. В воздухе висит густой дым «Мальборо». Он стряхивает пепел и бросает окурки на Люцифера. У него на коленях лежит штурмовая винтовка Хекклер-Кох. Он выглядит растерянным. Смотрит на часы. Качает головой. Он выглядит так, словно ждёт кого-то.
Я говорю тихо, чтобы не напугать его настолько сильно, чтобы он начал стрелять.
— Не думаю, что Аэлита придёт.
Это не срабатывает. Ричи вздрагивает и спрыгивает с консоли, поливая комнату из Хекклер-Коха в автоматическом режиме.
Мне не нужно ни бить его, ни хватать, ни вообще что-то делать. Я просто падаю на пол и остаюсь там.
Выстрелы, которые не попадают в мебель и видеомониторы, рикошетят туда-сюда от бронированных стен. Ричи только что изобрёл новую игру. Баллистический гандбол. Жаль только, что мяч — это он.
Я прижимаю голову к прохладному бетонному полу, пока он выпускает весь магазин. Ричи слишком буквально воспринимает название «комната страха».
Восьмисантиметровый кусок тяжёлого стекла отлетает от одного из мониторов мне в руку чуть ниже того места, куда стрелял Рей. Покрытие на обратной стороне стекла вызывает зуд и жжение. Стрельба длится лишь несколько секунд, а затем у Ричи кончаются боеприпасы.