Зигмунд отправил шефу запрос по поводу обыска в банке Сан Хосе, а затем решил еще раз съездить в дом Линды. Было ощущение, что там все еще остаются какие-то загадки. Он спустился вниз, сел в машину и довольно скоро прибыл на место.

Дом был обтянут чуть не по всему периметру желтой лентой с надписью «место преступления». У дома было припарковано несколько машин судмедэкспертов. Очевидно, они заканчивали уже свою работу и приводили все в порядок. Зигмунд предъявил постовому полицейскому свой жетон и вошел вовнутрь. Все было по-прежнему. При первом беглом осмотре он констатировал, что с момента последнего визита ничего не исчезло и не прибавилось, хотя… Он еще раз обошел дом, а затем достал блокнот и сделал запись:

–часы напольные: 7:45

– Часы висячие – 9:15

– часы из черного камня – 3:15

– Так… время на часах изменилось… – не без удивления констатировал про себя Зигмунд, – Вот тебе раз! И это притом, что пост у дома, насколько я знаю, круглосуточный… Кто мог их перевести? Получается, что кто-то до сих пор находится в доме? Чушь! Дом обыскивали много раз, простукивали стены и полы, отодвигали мебель… Тогда кто переставлял стрелки часов?

Этот вопрос был почти риторическим, поскольку было очевидно, что ответа на него нет, и не будет, по крайней мере, в ближайшее время. Тем не менее, Зигмунда мучила дилемма, как быть: занести сведения об этом наблюдении в протокол обыска или нет? Если занести, того и гляди – засмеют. Если не занести – может обернутся внутренним расследованием, и неизвестно чем все это закончится. Он решил поговорить с шефом и в случае, если тот поймет его сомнения правильно, посадить внутри дома Виктора или Зака, и посмотреть, может, что и выплывет.

***

Шеф позволил прийти к нему в кабинет практически сразу же, как только Зигмунд позвонил, и это было само по себе странно. Обычно он всегда ворчал, что занят и, в конце концов, разрешал зайти лишь через несколько часов. Зигмунд полагал, что это был просто способ выдержать марку, не более. Он, как и многие, был уверен, что у начальства конкретной работы нет, и главным их занятием является пересылка сообщений и докладов от низовых следователей наверх, куда-то дальше, где вообще непонятно что происходит, некий таинственный процесс кормежки невиданного зверя, называемого «политикой». Продуктом жизнедеятельности этого зверя были приказы, постановления, циркуляры и многочисленные электронные сообщения, которые никто никогда не читает. И в самом деле, кому охота копаться в продуктах жизнедеятельности, пусть и диковинного зверя.