— Пора. А я теряю на вас время.

— Тогда я объясню. Честно. Потому что надеюсь, что вы мне не соврали.

Петрик вдруг обиделся.

— Погоди! — приказал он. Он дотянулся до двери в коридор. Толкнул ее и громко спросил телохранителя: — Гоша, во сколько рейс?

— Четырнадцать сорок две. Люфтганза.

— Вот это лишнее, — заметил Петрик. — Когда тебе задают вопросы, то отвечай на вопрос, а не про Люфтганзу.

— Так ты же сказал, когда рейс?

— Ты бы еще номер сказал.

— Семнадцать тридцать два, а что?

Петрик закрыл дверь и сказал, цитируя какой-то фильм:

— Видите, с какими людьми приходится работать.

Он снова опустился на стул и деловито спросил:

— Зачем задавали вопрос?

— Потому что я рассуждала, — сказала Лидочка, — говорить про деньги или не говорить.

— И что рассудила? — Разговор стал совсем уж мирным.

— Если бы рейс, скажем, завтра или сегодня ночью, — я бы предпочла рискнуть.

— В каком смысле?

— Чтобы вы пытались из меня выбить информацию о деньгах. Может быть, вам бы это не удалось. И пришла бы милиция. Или кто-то еще. Мы не в джунглях.

— Мы в джунглях, — печально возразил Петрик. Но глазенки у него зажглись жадной надеждой.

— Если бы самолет был завтра, вы бы меня убили, как только я сознаюсь.