— Потерпите, уже почти готово… — страдальчески взмолилась швея, наконец, отложив иголку в сторону.

Солоха героически кивнула, понимая, что путь к знаниям воистину тернист и угловат.

* * *

— Ну, что ж, думаю, теперь у тебя появился шанс поступить, — после долгого и пристального изучения заключил Май, отойдя от Солохи. — Правда, не уверен, что особо большой.

Девушка скривилась, попытавшись по своей любимой манере упереть руки в боки. Но сделать это ей не удалось. Слишком уж тесными оказались длинные кружевные рукава платья. Даже согнуть в них руку оказалось для селянки настоящим подвигом.

— Мда, кажется, я погорячился с выводами… — тут же не заставил себя ждать Май с очередным комментарием. Стоящий подле него Адин деловито кивнул. И только вовкулака, заметив обиду хозяйки, решился заступиться за Солоху грозным, но тихим рыком.

— Так что, у меня нет и шанса? — прошептала девушка убито.

— Ну, шанс есть всегда, — поспешил обнадежить Солоху Адин. Варвар одобряюще улыбнулся девушке. После долгого утреннего расчесывания и пения торжественных гимнов жизнь его вновь наполнилась смыслом, а потому в дальнейшем вел он себя по обыкновению спокойно, попытавшись хоть немного подбодрить свою подругу.

— И я уже знаю, что мы будем делать. Идея проста в своей гениальности, и поверь, она тебе точно понравится, — закончил за варвара мысль Май, очень хитро ухмыльнись. Солохе осталось только согласиться с его новой придумкой, сделав очередной глубокий вдох.

* * *

Таверна «Два дубочки» пользовалась весьма сомнительной репутацией в элитарном кругу, а потому, завидев, куда ведет его духовная нить, Адриан непроизвольно скривился. Остановившись у входа, он с откровенной неприязнью косился на старенькую, закопченную вывеску, висящую как-то кривовато и изображавшую те два злосчастных дубка, на месте которых и с помощью которых построили это заведение.

Долго раздумывать над высоким Адриану не дали. Дверь отворилась, выпуская на свет белобожий пару охранников-вышибал, тащащих за шкирку какого-то забулдыгу.

Мужик вопил и выдирался, подслеповато щурился, скаля черные зубы.

— Да что же сее деется?! — поскуливал мужичонка, хватая вышибал за руки. Те бы уже давно отпустили его в вольный полет, если бы могли отцепить от себя. Хоть и пьяный, мужичонка держался похлеще клеща, заглядывая в глаза просительно. — Простого трудягу на порог не пускают!

— Это ты-то простой трудяга?! — один из охранников не удержавшись, расхохотался, заплевав пьянице все лицо. — Прунько, песий сын, а знаешь ли ты, что всем лгунам Чернобог лично выдирает языки?