Все присутствующие только охнули, заворожено глядя, как оборотень аккуратно надевает оружие на шею. Под плотной рубахой видно его не было.

— Это одна из главных особенностей чернобожьей стали, — улыбнувшись, молвил манул. — Трансформация по желанию хозяина, в предмет, который произвел на хозяина когда-либо очень сильное впечатление… — на этом месте манул затих, потянувшись рукой к горлу. Взгляд его затуманился, словно бы оборотень вспоминал что-то давно забытое и не очень приятное.

— Ого… — пробормотал Адин, почесывая всклокоченную головушку. Варвар тут же озадаченно моргнул, направившись на улицу, где предприимчивым Егозой как раз была налита бочка с холодной водой.

Май тут же стряхнул с себя оковы наваждения, и, прикрыв глаза, прислушался, замерев. Солоха, пытавшаяся вставить пять копеек тут же оказалась заткнута его ладонью.

— Тссс, — прошептал ей на ухо манул. — Бди…

Не успела Солоха возмутиться подобным панибратством, как услышала горестный клич варвара. Больше всего он походил на стоны плакальщиц, которых богатые паны имели за привычку приглашать к себе на похороны.

Подумав о худшем, девушка пулей вырвалась из цепкой хватки манула, выскочив наружу. Увиденное заставило ее несколько поумерить свой пыл вечного помощника, ведь в разыгравшейся драме помочь она не могла.

Адин горевал, склонившись над бочкой, как-то обыкновение имели смотреться в зеркала знатные панночки. Вцепившись руками во всклокоченную макушку, он что-то вещал низким, протяжным басом, то и дело содрогаясь от рыданий.

— Чего это с ним? — заметив появившегося на крыльце Мая, спросила вконец озадаченная селянка.

— Видишь ли, у них волос ценится как самое главное мужское достоинство, и если я не ошибаюсь, то пренебрежение к своей прическе ведет к неминуемой каре богов и осмеянию собственного народа, — ответил манул, сложив руки на груди. Смотрел он на своего спутника и внутренне начинал понимать, отчего эти грозные мужики с севера каждый год в течение столетий проигрывали Антскому Царствию. Как оказалось, под суровой оболочкой прожженного вояки может крыться чуткое и ранимое сердце молодой и необычайно впечатлительной девицы.

Май тут же решил проверить свои размышления, касательно впечатлительности спустившись вниз и хлопнув Адина по спине. Хлопок вышел очень душевный, буквально с головой окунув варвара в бочку. Последний вздрогнул, будто бы очнувшись от наваждения, а затем, заматерившись ядрено отпрыгнул в сторону, успев локтем задеть манулов нос.

— Ах, боги, это воистину черный день в моей жизни! — патетично воскликнул варвар, сложив руки в молитвенном жесте. Манулу оставалось только затрепетать от гнева и досады. Он-то уже привык к негласному статусу божества, а потому внутренне недоумевал, отчего его верный поклонник сейчас не замаливает свой грех, не падает ниц, моля о прощении.