* * *
Вадим проснулся в половине второго утра. Галины нет; нет её одежды — ей тоже не спалось? Такое ощущение, что мы с ней год здесь живём, подумал Вадим, облачаясь. И сна ни в одном глазу! Самое время зайти к Доку, когда тот проснётся. Это ненормально.
Голосов он не услышал: двери и стены здесь не пропускают звуков. От слова «совсем». Удивительно, как такого удалось добиться? Но услышал или нет, а шестое чувство подсказало: Вадим приоткрыл дверь в «кинотеатр», он же музыкальная комната, и всё понял.
Вилли — Травматург — стоял на сцене, с аккордеоном в руках. Галина, Лаки и Магна сидели перед ним, на первом ряду. Травматург играл, остальные пели. Вадим не сразу осознал, что именно они поют.
И будет карточка пылиться На полке пожелтевших книгУ Галины хороший голос — не оперный, конечно, но достаточно сильный. И не фальшивит. У Магны и Лаки со слухом тоже всё в порядке.
В парадной форме, при погонахГалина оглянулась, встретилась взглядом с Вадимом и, улыбнувшись, поманила его к себе. Вадим направился к ним, вполголоса подпевая.
И ей он больше не женихОни спели последний две строки ещё раз, после чего Травматург, закрыв аккордеон, поклонился, и ему бурно зааплодировали. Магна вытерла глаза тыльной стороной ладони.
— Классно, — сказала она. — Нет, в самом деле. Вилли, давай ещё раз.
Дверь отворилась и вошёл Док. И ему не спится!
— Давайте сменим репертуар, — предложил Травматург. — Док, как насчёт твоих любимых песен?
Он начал играть, не дожидаясь ответа, и запел первым.
«By yon bonnie banks and by yon bonnie braes, Where the sun shines bright on Loch Lomond. Where me and my true love will never meet again — On the bonnie, bonnie banks o' Loch LomondДок подхватил; к удивлению Вадима, присоединились и все остальные. А вот сам он не смог вспомнить слова песни, хотя она казалась до боли знакомой — словно каждый день слышал.