И вот наконец вдали я увидел сотни свежих могил, они привлекали взгляд своими белыми, новенькими надгробными плитами, новыми дорожками и утопающими в цветах могилами. На надгробных плитах в большинстве своем были высечены лица детей и я направился к ним, сжимая в руках выдранные с корнем какие-то цветы из клумбы неизвестного мне клана. Когда идя к кладбищу, я увидел их через забор, то понял что хочу подарить именно их своим родителям. Не было у меня денег, да и не видел я по дороге ни одного цветочного магазина, но по пути к кладбищу был это огромное поместье с золотыми воротами, кучей охраной и собаками. И вот тогда я понял, что боевые стимуляторы меня все еще не отпустили меня, двухметровый забор я преодолел одним рывком, две бойцовские собаки были вырублены без шума и спрятаны в кустах. Я их усыпил удушающим приемом и через частик придут в себя. А затем словно тень прошмыгнул через охрану, и чтобы добраться до цветов, что мне приглянулись, вскрыл еще два замка столовым ножом, что я забрал из поместье Каморо.

— Сколько же их погибло, — тихо прошептал я, идя вдоль могил и читая, на каждой могиле выбитое имя и клан Каморо. — Но где же они? Агне сказала, что их пустые могилы уже как лет пять стоят на кладбище.

Вдали у самого забора кладбища стояли две темные фигуры в черных плащах, и я узнав их по седым волосам ускорил свой шаг.

— Нашли, — пробурчал я, подходя к Себастьяну и Агне, что стояли у пустых могил Марии и Роберта. На могилах моих родителей не было цветов, а могильные плиты были уже старыми, клан похоронил влюбленных беглецов уже не один год назад. — Я будто нахожусь в заключении, а ведь ты мне говорила, что я волен сам распоряжаться своей судьбой.

— А в клане сейчас все гадают куда ты сбежал, больной и ослабленный. И нет, ты волен сам выбирать куда тебе идти, — улыбнулась мне Агне, и лучше бы она не улыбалась, у неё как всегда получился звериный оскал. — Красивые цветы, из клумбы какого клана вырвал?

— Там были золотые ворота, — пробурчал я. — Много охраны, собаки, пара замков и очень красивые цветы, думаю, маме они бы понравились.

— Гардио-сольвеус, Марии бы точно бы понравились, они даже мне нравятся. Хороший выбор, Джон, по полторы сотни за один только цветок, а корни стоят еще по пятьсот золотых, так как используются как основа для многих стимуляторов, так что я не против, если ты и мне подаришь такие цветы. Вот только не надо их вырывать из клумб сильнейших кланов столицы, — с усмешкой проговорил Себастьян, смотря на цветы в моей руке. Сиреневые, словно с бескрайних луговых полей, неказистые, но приятные глазу.