— У клана будут проблемы? — спросил я.

— Нет, золотые ворота есть только у клана Арато, — усмехнулась Агне. — Пошлю вечером письмо их главе, что их охрана никуда не годится, а так как мы враждуем, они даже думать не будут о цветах.

— Член клана Каморо пробрался посреди дня, забрал то, что ему было нужно, и ушел совершенно свободно, — усмехнулся Себастьян. — Да еще и пустой! Поздравляю, Джонни, ты унизил свой первый клан, с почином.

— Не первый, — тихо проговорил я, вставая рядом с могилами мамы и папы. — Вы нашли меня, но не могли бы вы оставить одного?

— А мы и не искали, — проговорила Агне, — Это Себастьян по пути решил заехать на кладбище, что ж, я пойду к карете, нечего мне тут делать. Сейчас мне надо думать о живых, а не о мертвых.

Глава клана в своем черном пальто без отличительных знаков, не прощаясь оставила меня наедине с Себастьяном и медленно, опираясь на трость, пошла к выходу с кладбища. Я посмотрел ей вслед и подумал, какая она настоящая, ведь даже там, в моем сне, она была иной.

Высокий владеющий скоростью долго стоял не говоря ни слова и задумчиво смотря на могилу Роберта, своего единственного сына, а затем вытащил из кармана небольшую книгу, завернутую в кожаный чехол.

— Не знаю что у вас за тайны, но Агне не говорит мне, что у вас случилось этим утром. — тихо проговорил Себастьян. — Меня это и не волнует, не мое это дело, но в отличие от Агне со мной еще готовы работать многие люди. У тебя сегодня важный день, это тебе от меня подарок.

— Что это? — спросил я, беря протянутую мне книгу.

— А вот это ты мне сам скажешь, она зашифрована, — усмехнулся Себастьян. — Но как говорил при продаже мой не совсем чистый на руку друг-торговец, это личный дневник одного великого Механикуса, что создал свой личный секретный язык.

Кожаный чехол слетел в момент, а и на обложке я заметил выдавленное название, быстро пролистал книгу, я спрятал её в кожаный чехол и протянул книгу Себастьяну.

— Жаль, что она зашифрована, — понимающе печально вздохнул мой названный дедушка. — Столько денег зазря, да еще и две просьбы придется выполнить.

— Эти просьбы выполню я, — твердо проговорил я. — Она написана на мертвом языке, и тебя обманули, это не личный дневник, хоть и написан от руки.

— Что в ней? — оживился Себастьян. — Она ценная?

— Это механикус-практикус, — улыбнулся я, размещая цветы у могил и доставая из кармана нож с небольшой фляжкой с водой. — Окончания немного путанные, но дословный перевод таков, Учебное пособие для…

— Для тебя, — усмехнулся Себастьян. — Неплохая сделка значится.