А там и по Русине понеслось – не остановишь. Но кто будет слушать сплетни всякого быдла? Доказательств-то нет?!

* * *

В гостиной тор Гавриил лично прошел к столику с напитками, набуровил себе благородного дубовика в стакан – и жахнул полный.

Посмотрел на Пламенного. На сына.

- Будете?

Мишель качнул головой. Переглянулся с Пламенным.

- PapA, объясните, что случилось?

- А до тебя не дошло? – окрысился Гавриил.

- Нет… подумаешь, птица. Летела – и что?

- Болван. Вот так и понимаешь, что кретина родил…

Мишель сдвинул брови.

- PapA, хватит ругаться. Скажите ясно, что не так?

- Все не так. Хелла нашу жертву не приняла, - неожиданно спокойно ответил Гавриил. И налил себе еще стакан дубовика.

- И что? Народу плевать, он все одно в Единого верит…

- Народ, е-мое, да кого интересует это быдло!? – на глазах пьянея расхохотался Гаврюша. – В кого скажем, в того и верить будут! И плевать на них три раза! А вот заживо сгнить не хочется! И тебя, полудурка, хоронить – тоже.

- Э….

- Плоды просвещения, бать их так! И мать-перемать тоже, - выругался на глазах пьянеющий Гаврюша. – Не веришь, идиотушка! Нет бы подумать, чего тут этот тип штаны протирает? Его б воля, давно б ты в землице гнил, да ромашками снизу вверх любовался!

Жом Пламенный с интересом посмотрел на Гаврюшу. У него бывают проблески сознания? Как интересно и неожиданно!

- То-то и оно, что в отличие от тебя, болванчика паркетного, этот тип кое-что знает! Потому и боится! Потому и бегает сюда! А мог бы обойти условие, так обошел бы…. Да жить охота…

- Отец, так что теперь делать? – достали Мишеля пьяные откровения.