– Значит, кто-то собрался отливать алебастр… – Фелиция посмотрела на формы у сарая.

Капли дождя на ее тяжелой шерстяной накидке поблескивали, будто на зеленой ткани протянулись тонкие, как паутинка, серебристые нити. Волосы она собрала в хвост, и влажные локоны ниспадали на спину. Хотя тут едва ли следовало ожидать нападения врага, в левой руке женщина сжимала лук. Раинульф видел, как она стреляет. В Швертвальде еще не было герцогинь, которые могли бы сравниться с ней. Только вчера она с пятидесяти шагов попала в крошечное дупло дерева размером не больше ногтя.

– Я не думаю, что нам следует опасаться атаки лигистов, по крайней мере сегодня ночью. – Она расправила плечи и сладко потянулась.

Раинульф отчетливо видел округлости ее грудей под дублетом.

Заметив его взгляд, Фелиция широко улыбнулась.

– Я подумала, что нам стоит на время отвлечься от забот и насладиться парой чудесных часов. – Она мотнула головой в сторону выбитой двери.

«А вот в этом она не изменилась», – подумал Раинульф. Никаких проявлений нежности, никакого флирта. Фелиция всегда высказывалась без обиняков.

Женщина решительно прошла в низкий дверной проем и даже не оглянулась. Очевидно, она была уверена в том, что лучник последует за ней.

И, конечно же, оказалась права. Фелиция была самой красивой женщиной из всех, кого Раинульф когда-либо встречал. Он никогда не понимал, что Милан находит в этой хрупкой Нок с ее раскосыми глазами. Фелиция была сильной, самоуверенной, в ее зеленых глазах горела страсть, а на губах всегда играла чуть насмешливая улыбка… Как же ему это нравилось! И всегда будет нравиться.

Пригнувшись, стрелец последовал за ней. Лучи ослепительно-белого света били в проемы между досками сарая, и потому внутри не было темно. На полу лежали мешки с алебастром. Фелиция как раз снимала гамбезон. Другой одежды под ним не оказалось.

Обнаженная, в одних только сапогах и кожаных перчатках с отворотами, она повернулась, наслаждаясь тем, как Раинульф реагирует на это зрелище. Лицо и предплечья женщины загорели и обветрились, но кожа, которую закрывала одежда, сияла безупречной белизной. Ее цвет напомнил Раинульфу парное молоко. Мужчина сглотнул. Посмотрел на ее груди, на затвердевшие набухшие соски.

Прислонив лук к стене, лучник расстегнул пояс.

– Раньше ты был проворнее, – поддела его Фелиция.

– Разве вы не говорили, что у нас еще есть время, ваша светлость?

Он чувствовал себя странно, обращаясь на «вы» к обнаженной женщине. Но Раинульфу не хотелось рисковать. Вдруг она передумает? В военном деле Фелиция оставалась осторожной и целеустремленной, а вот в любви бывала капризной и вела себя непредсказуемо.