Андрей вдруг понял, что единственная причина, могущая заставить Ольсена уйти, — это археолог. Значит, его нашли. Или нашли его тело. Н конечно, в тот момент ни Андрей, ни Ольсен не знали, что когда под светом переносных фонарей консул нагнется над телом человека, одетого во фрак и земные башмаки, он поймет, что этот человек — не археолог Фотий ван Кун, а неизвестный ему житель Пэ–У. Но до того мгновения пройдет немало времени, потому что в пути неожиданно сломается автомобиль ВараЮ, затем улица, ведущая к причалам, окажется перегороженной большой повозкой, груженной мешками с зерном… Когда Ольсен вернется — глубокой ночью, — уже будет поздно…

Слуги разносили блюда со сладкими овощами, а Андрей думал о том, что археолога убили такой же стрелкой, что предназначалась и для него.

Андрей почувствовал взгляд. Как будто кто–то стучался ему в спину. Он оглянулся.

Сзади стоял один из воинов Пруга, могучий, желтоволосый, смуглый мужчина с узкими веселыми глазами. Поверх кольчуги была накинута туника цветов Брендийского союза, за широким поясом три ножа. Он молча смотрел в затылок Андрею.

— Как твое имя, отважный воин? — спросил Андрей. Лицо его было знакомо.

— ДрокУ, мой господин, — ответил тот. — Прикажете что–либо, благородный господин со звезд?

— Я тебя раньше видел.

— Я всегда стою по правую руку знаменитого владетеля Пруга, — ответил воин, не отводя взгляда.

Андрей заставил себя жевать сладкие овощи. Перед глазами снова крутились жонглеры с раскрашенными полосатыми лицами. Танцовщица сидела в центре круга, посасывая благовония из курильницы.

Витас не ел, он смотрел на танцоров. Он был напряжен.

Наследник Брендийский поднялся со своего места и сказал гостям, чтобы они ели, пили и наслаждались жизнью.

Пруг направился на третий этаж дома. Такой маневр был допустим и предусмотрен. Хозяин давал возможность гостям посудачить, не опасаясь его обидеть. Наступили Минуты Злых Языков.

Слуга дотронулся до плеча Андрея.

— Вас к телефону, звездный господин, — сказал он.

Андрей сразу поднялся из–за стола. Кто мог сюда позвонить? ПетриА вряд ли станет нарушать вечер. Если, конечно, не случилось чего–то особенного. Вернее всего, это Ольсен.

Слуга шел впереди. Они спустились по лестнице в холл, оттуда по другой, более узкой лестнице в основание тыквы, в подвал.

Там было полутемно. Богато украшенная инкрустациями трубка лежала на столике рядом с аппаратом, похожим на швейную машинку. Андрей взял трубку. В трубке стрекотал кузнечик — линия разъединена.

— Не дождались? — спросил слуга.

— Откуда звонили? — спросил Андрей.