— Знакома вам эта вещь? — спросил он.

Женщина посмотрела на него в недоумении — разбитая и затем склеенная миска не говорила ей ни о чем.

— Смотрите лучше, внимательней! — сказал инспектор. — Возьмите ее в руки, не сломается…

Жена столяра осторожно взяла миску со стола и вдруг, вся зардевшись от волнения, воскликнула:

— Это та, та самая! Я узнала ее!.. С ней он ушел за простоквашей!

Она быстро вышла из комнаты и немного погодя возвратилась с другой, точно такой же миской — с той лишь разницей, что принесенная была совсем целой, без малейшего изъяна.

— Обе их зараз купила, помню! — сказала она. — Посмотрите–ка, одинаковые!

Минуту спустя инспектор Табаков опять шел по улице. Письмо — этот, казалось, такой ценный факт — не обрадовало его, а скорее даже смутило. Отвечало ли оно истине? Или же являлось просто каким–то трюком, чтобы сбить с толку, ввести в заблуждение? Могла ли быть совесть у этих бандитов, похитивших среди бела дня ребенка и причинивших его родителям такое горе! Трудно поверить, что после этого они станут успокаивать их… И кроме того, если они написали письмо из побуждений хоть сколько–нибудь честных, то почему же тогда они не написали сразу, а лишь на шестой день? И почему после такого промедления вдруг решили отправить письмо спешной почтой? Все было очень загадочным.

Инспектор остановился и снова внимательно прочитал письмо. Что, в сущности, означала эта фраза: «Ребенок вне всякой опасности»? Быть может, просто для успокоения, ведь родители не могли не опасаться за его жизнь. Или же ребенку грозило что–то страшное — может, смерть… И когда опасность миновала, они написали письмо. Но кто они, эти похитители? Эти моральные уроды? Не прав ли лейтенант, говоря, что это какие–нибудь ненормальные, какие–нибудь маньяки?.. «Да, нужно приложить все усилия и во что бы то ни стало раскрыть тайну этого преступления!» — подумал он.

Мало–помалу инспектор успокоился, мысли его наконец упорядочились. Разумеется, задержка должна быть вызвана и чем–нибудь другим. Например, ребенка увезли в другой город или в какое–нибудь село. Можно ли оттуда послать письмо? Это было бы очень неразумно, так обнаружилось бы местонахождение мальчика… В большом городе легче скрыть следы преступления, чем в провинции. И только когда кто–то из похитителей возвратился оттуда, письмо было отправлено, и притом даже экстрапочтой.

С головой, полной таких мыслей, инспектор Табаков отправился к Зарко. Мальчик был дома. Увидев инспектора, он с радостным криком вскочил на ноги.

— Товарищ инспектор! Ну как, вы открыли еще что–нибудь? Обнаружили бандитов?