Филипп ответил не сразу. Он задумался, напрягая память.

— Кажется, первое…

— Ну, этого пока что достаточно! — сказал с довольным видом инспектор. — Ничего, Филипп, не мучь себя из–за номера… Теперь уж преступник не уйдет от нас.

— Значит, вы его поймаете? — радостно воскликнул Зарко.

— Самое большее через два–три дня! А сейчас нам надо осмотреть место…

Внимательное обследование места происшествия дало результат: инспектор обнаружил на мостовой белую перламутровую пуговицу от мужской сорочки. Эта находка очень обрадовала его. Ведь в сущности она являлась одним из бесспорнейших доказательств в деле установления личности преступника. Трудно было сказать, кому принадлежала пуговица — мужчине в пиджаке кирпичного цвета или же мальчику. Но она свидетельствовала о том, что здесь происходила борьба, что здесь имело место отчаянное сопротивление. Инспектор долго стоял с сосредоточенным видом, силясь воспроизвести в воображении все, что произошло тут час назад…

Вот мальчик идет по улице. Его настигает машина. Из кабины высовывается мужчина в пиджаке кирпичного цвета:

«Мальчик, хочешь покататься?»

«Не хочу!» — отвечает мальчик.

Но дело в том, что он не говорит, а кричит: «Не хочу!» Но почему кричит?.. Если кто–нибудь, имея совсем благие намерения, предложит какому–нибудь мальчику прокатить его на машине, тот может или согласиться или не согласиться. Допустим, он не согласился. Станет ли он при этом кричать? Никто не отвечает криком на предложение оказать ему какую–нибудь услугу, сделать ему что–нибудь приятное… Вполне естественно предположить, что мальчик был чем–то напуган, потому и повысил голос. Но чем его могла напугать легковая машина, чем его мог напугать обыкновенный любезный человек?

Инспектор потер лоб. У него уже был приготовлен весьма правдоподобный ответ, однако он с ним не очень спешил и продолжал искать еще какое–нибудь более или менее правдоподобное объяснение. Нет, ничего другого не могло быть. Только это. Мальчик знал человека, который захотел его покатать, и, очевидно, его удерживал какой–то страх перед ним. Он испугался или вида, или какого–нибудь поступка этого человека и крикнул: «Не хочу!»

Да, это было наверняка так… А потом?

Признав это построение единственно правильным и отвечающим истине, можно было легко объяснить и все остальное. Видя, что добром ему ничего не добиться, человек в пиджаке кирпичного цвета выходит из машины и пробует угрозами заставить мальчика сесть в нее. Но тот категорически отказывается от предложения и даже предупреждает: «Кричать буду!»