– Держи, – сказал он. – И не миндальничай.
Джебу это не понравилось, но трюк сработал. Причинивший рану предмет, сжатый узкогубцами, медленно выходил наружу. Вытащив его, Калеб повернулся к свету. Пару дюймов длиной, твердый, почти прозрачный, будто птичья кость.
– Наверное, шип какой-то, – сказал он.
Конь слегка успокоился, но всё так же часто дышал. В уголках его рта повисли клочки пены, шея и бока блестели от пота. Калеб обмыл копыто водой и плеснул в рану йода. Красавчик стоял неподалеку от навеса, опасливо поглядывая на них. Кейт продолжала держать коня, а Калеб надел на копыто кожаный носок и перевязал шпагатом. Пока больше ничего сделать нельзя. Оставит коня связанным на ночь, а утром посмотрит, как тот будет себя чувствовать.
– Благодарю за помощь.
Они стояли у двери сарая; солнце уже практически зашло.
– Слушай, я знаю, что последнее время я не слишком приятный гость, – наконец сказала Кейт.
– Ладно, забудь. Всем понятно.
– Не надо блюсти вежливость, Калеб. Мы слишком давно друг друга знаем.
Калеб промолчал.
– Билл был придурком. Окей, теперь я это понимаю.
– Кейт, незачем это говорить.
Она не злилась, она попросту сдалась.
– Я просто хочу сказать, что знаю, что все думают. И не то что они неправы. На самом деле, люди и половины не знают того, что было.
– Так зачем тогда ты за него замуж вышла? – спросил Калеб и сам себе удивился; этот вопрос вырвался у него сам собой. – Прости за прямоту.
– Нет, резонный вопрос. Поверь мне, я и себя об этом спрашивала.
Мгновение они молчали. Лицо Кейт немного просветлело.
– Ты знаешь, что у нас с Пим в детстве до драки доходило, кто за тебя замуж выйдет? Реальной драки – с пощечинами, за волосы друг дружку, всё такое.
– Ты шутишь.
– Зря смеешься. Я удивлена, что кто-нибудь из нас в больницу не попал. Как-то раз я украла ее дневник. Сколько мне было, тринадцать? Боже, я была такой паршивкой. А там всё это, про тебя. Какой ты