Он хотел встать, подойти, уже захлопнул журнал, приготовил какие-то ничего не значащие, заурядные слова, какими обменивался с соседями по лестничной клетке, но внезапно с ужасом ощутил всю бездну прожитой ими раздельно жизни, невозможность так, с налету, перешагнуть через нее. Он сунул журнал в шкаф и, не прощаясь, вышел из учительской. На улице было тепло, солнечно, тополя стояли в зеленой дымке. Возле школьного крыльца в ряд тянулись скамейки. Он сел на самую дальнюю, устроившись так, чтобы видеть крыльцо, снял берет, пригладил зачесанные назад редкие седые волосы и стал ждать, когда выйдет Семченко.

Летом 1920 года Николай Семенович Семченко, корреспондент губернской газеты, при которой Вадим Кабаков состоял курьером, нашел где-то старую бричку и договорился с начальником гарнизона о передаче в распоряжение редакции бракованной лошади из дорожно-мостовой роты. Это был рыжий мерин по кличке Глобус. Морду его пересекали грязно-белые полоски, имевшие отдаленное сходство с параллелями и меридианами. Полоски эти вполне могли сойти и за решетку, и за что угодно другое, но человек, выбиравший некогда кличку рыжему жеребенку, увидел в них сетку координат земного шара и тем самым невольно выбрал для него не только имя, но и будущее. Имя всякого живого существа — уже часть судьбы.

В два часа дня тридцатого июня Вадим привязал Глобуса к перилам крыльца. Нагнулся, пощупал на его больной ноге соколок, ответственную конскую жилу, о существовании которой узнал час назад, и побежал в редакцию.

Семченко, терзая пальцами свой раздвоенный, как рукоять турецкого ятагана, подбородок, читал вчерашний выпуск газеты. Перед ним лежал на столе двуцветный сине-красный карандаш. Голова у Семченко тоже была двуцветная — выбритая до синевы, с россыпью красноватых шрамиков над изуродованным левым ухом. Голову ему посекло каменной крошкой от ударившего в скалу снаряда. Вадим всегда удивлялся, почему он при этом упорно продолжает бриться наголо.

— А, Кабаков! — Семченко черкнул на газете синий крест. — Вот не было меня вчера, и они таки тиснули эту гадость!

Вадим взял газету. Крестом обозначена была заметка под названием «Дудки-с!».

«В Сергиенскую волость явился из города тов. Беклемышев для постановки кузницы. Узнал про то бывший торговец Жупин и принес ему 30 тыс. рублей деньгами и 10 фунтов топленого масла. Просит он тов. Беклемышева устроить его сына в кузницу. Тов. Беклемышев взял деньги и масло. Только деньги передал в отдел соцобеспечения, а масло отдал в фонд помощи Западному фронту. Не удалась кулаку его уловка!»