– А что, если они теперь не пользуются школьными автобусами? Как мы туда попадем?

– Придумаем что-нибудь, – отвечает Кэсси Салливан, эксперт по стратегическому планированию.

Эван поворачивается ко мне:

– Профессиональные солдаты, «хамви», «Блэк хоуки». – И еще, как ты это назвала? Бомба «зеленый глаз»? Надо придумать что-нибудь действенное.

Эван убирает карту в карман, встает и поправляет винтовку на плече. Я чувствую, что его переполняют эмоции. Он вот-вот сорвется. Только я не знаю, как это будет выглядеть. Слезы? Крик? Смех?

Я сама на грани, готова реветь, орать и смеяться одновременно. Но причины у нас могут быть разные. Я решила, что буду ему доверять. Вот только кто-то недавно сказал: «Ты не можешь заставить себя верить». Так что надо спрятать все свои сомнения в коробочку, закопать ее поглубже и забыть, где это место. Проблема в том, что эта коробочка для меня как прыщик, который я чешу и все не могу начесаться.

– Надо уходить, – сухо говорит Эван и смотрит на небо: облака со вчерашнего дня не разошлись и звезд не видно. – Здесь негде укрыться.

А потом он вдруг резко поворачивает голову налево и застывает как статуя.

– В чем дело? – спрашиваю я.

Эван поднимает руку и мотает головой. Он вглядывается в темноту, а я почти ничего не вижу. И не слышу тоже. Но Эван охотник, а я нет.

– Проклятый фонарик, – бормочет он, потом наклоняется ко мне и шепчет прямо в ухо: – Что ближе, лес на той стороне дороги или овраг?

А я правда не знаю.

– Овраг, наверное.

Эван не колеблется ни секунды, он хватает меня за руку, и мы трусцой бежим в сторону оврага. Конечно, если я правильно помню направление. Бежим целую вечность. Эван помогает мне спуститься на каменистое дно, а потом прыгает сам.

– Эван?

Он прижимает палец к губам и затем подтягивается на руках, чтобы выглянуть за край оврага и оценить обстановку. Потом показывает мне на свой рюкзак. Я роюсь в его пожитках и нахожу то, что ему нужно, – бинокль. Тереблю Эвана за штанину: что происходит? Но он только отмахивается, а потом прижимает к ноге ладонь – четыре пальца вытянуты, большой поджат. Их четверо? Это он хочет сказать? Или это какой-то охотничий условный знак, четыре пальца означают что-нибудь вроде требования встать на карачки?

Эван не шевелится. Я жду, но ничего не происходит. Наконец он ужом сползает обратно и снова шепчет мне на ухо:

– Они идут вон туда.

Эван бросает взгляд на противоположный склон оврага, он гораздо круче нашего, но зато на той стороне лес. Вернее, то, что осталось от леса: раскуроченные пни и завалы из веток. Не ахти какое прикрытие, но уж точно лучше, чем овраг, откуда тебя, как рыбу из бочки, в любой момент могут выудить плохие парни. Эван закусывает губу, наверное, взвешивает наши шансы. Успеем добежать до леса или нас засекут раньше?