Конечно, сердце здесь ни при чем. Я давно понял — все подстроено. И все же, когда Мартин исчез в коридоре, уверенный, что это нападение, мне стало страшно, как никогда в жизни. Они добились своего.
Ведь Гейлих мог и не остановить махину! И что тогда? Ну, отключил бы я обоих, несколько минут разбирался бы с портсигаром, может быть, нашел бы способ все отменить — что дальше? Арестовали бы меня вместе с ними, они бы тут же выскочили под залог на свободу — и в любой момент смогли бы сделать то же самое. Без свидетелей и по-настоящему.
Очнувшись, я уже знал, что буду делать дальше. Знал, что мне скажут, и знал, что отвечу. Мне хотелось плюнуть Гейлиху в лицо — он получит свое поганое бессмертие, чего бы мне это ни стоило.
Потому что в заложниках у него не сотня-другая, а вся Земля — Земля настоящего и Земля будущего.
Я плохо разбираюсь в путешествиях во времени, но я понял в ту минуту — если я открою глаза не в радиоактивном аду, а в любом, пусть даже самом скромном будущем, это будет означать, что Гейлих получил свое. Иначе откуда взяться этому самому будущему?
— Как вы себя чувствуете? — участливо осведомился Хол. — Не болит?
— Все в порядке, — я рывком поднялся. — Что дальше?
— Несколько слов на прощание. — Это говорил Гейлих, он перегнулся назад через свое кресло. Мы летели обратно в том же самолете. — Вы человек умный, вы поняли, что уничтожить нашу маленькую планету так же просто, как вытащить сигару. И — рекомендую запомнить — я знаю дату своей смерти, и я буду не я, если не сделаю этого ровно за неделю до нее. Если, конечно, вы не вернетесь раньше. Предвижу ваш благой порыв вернуться с целью проломить мне голову. Не выйдет. Я показал вам лишь один из способов, я его выбрал, так как лично мог в нем поучаствовать. Другие начнут развертываться в ту секунду, когда я приму решение все кончить. Учтите: вам лучше играть честно. Слишком велика ставка.
Самолет сел на крышу его резиденции. Гейлих бросил на прощание:
— Итак, до встречи. Помните, что вы — единственный человек, который может спасти нашу бедную планету.
И вышел из самолета, аккуратно прикрыв дверцу. Летчик тут же вывел машину на старт и взлетел. Я расслабился. «Ничего! — думал я. — Я еще вернусь».
5. Что же все-таки происходит
В кабинете, как всегда, было прохладно и просторно. Джордж Гейлих и Хол Клеменс утопали в глубоких креслах, положив ноги на журнальный столик, и потягивали коктейль за коктейлем. Разговор шел о времени и о себе.