— Иду, иду — пробурчал я, вставая.

Я протиснулся по коридору в тесную и темную комнату Герхарда, зажег принесенную с собой свечу. Он сидел в кресле и дремал; на столе имели место бумага с перьями и чернилами. Камин погас.

Заметив на столе еще и бокал с вином, я окончательно уверился, что все пойдет как по маслу.

— Проснитесь, — сказал я и задумался. На каком языке с ним говорить? Впрочем, он тут же рассеял мои сомнения, буркнув спросонья:

— Уже пять, Франсуа? А? Кто ты? — на старом французском, притом с небольшим акцентом, который оправдывал мой собственный.

— Питер, — представился я. — Можете считать меня дьяволом, можете — святым; словом, я пришел через стену и имею к вам дело.

— Поведайте, — попросил он, чуть пошевелившись. Видно было, что ему не по себе.

— Буду краток: влиятельные люди попросили вас сформулировать свое мнение об одном человеке, также вам известном…

Бедняга побледнел и коснулся бокала.

— Что касается меня, то я хотел бы, чтобы это ваше мнение было сформулировано определенным образом.

— Какое значение может иметь мое мнение, — слабо проговорил он, осушая бокал. — Я всего лишь бедный литератор…

— Я лучше вас знаю, кто вы такой, — улыбнулся я, решив перейти к форсированным методам. — Вы очень хорошо сделали, что выпили это вино!

— Что вы имеете в виду?

Мысленно я включил гипноизлучатель.

— Чувствуете легкое жжение в желудке?

— Да. Что это означает?

— Я всыпал в вино яд.

Герхард слабо вздрогнул.

— Только не умирайте от страха! Вот противоядие, — я показал несчастному свой карманный диагност, размерами вполне похожий на таблетку. — Но вы получите его не раньше, чем отправите известному лицу соответствующее послание.

— Хорошо! — воскликнул он. — Но что я должен написать?!