— Береги себя, друг мой, — напутствовал смотритель королевских архивов, закрывая за Ролом витую решётку.

— Обязательно, — пообещал Рол. Он миновал короткий тупичок, упиравшийся в чугунные ворота, и осторожно выглянул из-за угла.

Люди бежали по улице туда, где раздавалось блеянье волынок, пронзительный свист флейт и бой барабанов. Высоко подняв над толпой, скоморохи тащили шесты, перевязанные цветной соломой, а спешащие за ними мальчишки силились поджечь потешные чучела, выдувая пламя из длинных трубок. Но только выше поднимались шесты — прочь от пляшущих огненных языков. Солнце ещё не зашло и не настало время огненной потехи. Члены гильдий, украсившие свой костюм нарукавными лентами, каждый — цветов своего братства, ступали чинно, под руку с дражайшей половиной и всем почтеннейшим семейством. Они могли не спешить — их место на площади сторожили уже подмастерья. Их хорошенькие дочки, одетые в лучшие свои платья, несли клетки с птичками, которых собирались выпустить на волю посланницами небу с просьбой о долгом и справедливом правлении нового короля.

— Прочь! Пшёл прочь, коротышка! — Рол так засмотрелся по сторонам, что совсем забыл о необходимости следить за дорогой. Член гильдии пёсьего промысла — щеголяющий рыжими лентами старьёвщик — налетел на него, не заметив, и едва не упал.

— Простите, — извинился Рол, но старьёвщик прошёл уже мимо. В направлении, обратном тому, куда текла, бурля, вся узкая улица.

Рол оглянулся и увидел их — людей, спешащих куда-то по одному, по двое со страшно занятым видом, будто их вовсе не касалось разворачивающееся в городе действо. Он побрёл дальше, глядя по сторонам внимательней, и чем больше замечал, тем скорее становился его шаг.

Вскоре он увидел канатных плясунов, балансирующих прямо над просторной площадью, над головами прохожих. «О-па!» Кувыркнувшись в воздухе, акробат приземлялся точно на канат и, взмахивая опахалом, кланялся замершим внизу зрителям. Детишки стояли в очереди к устроенной поодаль карусели. Деревянные кони и колесницы крутились по кругу, а мальчишки мечами старались сбить навешанные сверху, по краям деревянного шатра, щиты, проткнуть копьями кольца. И без того тесная толпа стала ещё плотнее, замедлила своё движение до черепашьего шага, и скоро уже невозможно было протискиваться даже меж ног идущих. Лишь иногда, напуганная рёвом цепного медведя, она волной отшатывалась в сторону. В один из таких моментов Рол свернул в ближайшую подворотню.

— А-а-а… Ха! — трактирщик шёл вдоль ряда пивных бочек, тяжёлой кувалдой выбивая запечатывавшие их пробки, что не всегда удавалось с первого раза. Служка стоял тут же, наготове, спеша быстрее заткнуть дыру краном, а трактирные девки, со смехом отбиваясь от скучающих парней, таскали на площадь бочонки поменьше и деревянные блюда, полные пережаренных с капустой колбасок. Тут же, над разложенными посреди улицы кострами, поварята обжаривали на вертелах целые кабаньи туши.