Он замолчал и перевел дыхание. Вузэй пищал от боли всякий раз, когда человек на него опирался, и Тринадцатый, воспользовавшись коротким отдыхом, потряс зажатым в кулаке Величайшим.

— Тебе никто не говорил, что твой писк раздражает? Ты не мог бы пищать пореже?

— Низший, ты не даешь мне дышать и причиняешь боль! — прохрипел Вузэй.

— И не говори! — Тринадцатый сокрушенно покачал головой, — у меня это извечная проблема. — Он чуть ослабил хватку на горле. — Ну, как? Стало больше комфорта?

Он продолжил ползти, сжимая в руке Чужого. Где-то здесь должен быть Чебурашка. Тринадцатый снова потянулся сознанием к мышонку, но тот не отвечал, лишь слабый, почти призрачный образ боли шел откуда-то из этого угла. Алекс изо всех сил старался пробить накатывающую на сознание пелену тумана и полз дальше, всматриваясь в обожженный пол.

— Мне больно, человек! — вновь прохрипел Вузэй. — Чего ты хочешь?

— Заткнись, — посоветовал ему Тринадцатый. — Я ищу друга. И для тебя будет лучше, если я его найду. Потом и поговорим. Если доживешь, величайший из головастиков.

— Алекс! Алекс! Ты меня слышишь! Прием! — вдруг затрещал помехами эфир, и качество связи сразу же наладилось.

— Как любезно с твоей стороны перестать блокировать связь! — Тринадцатый вновь остановился для отдыха.

Двигаться становилось все труднее. Правая часть тела словно превратилась в ледяную глыбу, мозг сверлила монотонная боль, на глаза то и дело накатывал туман. Если б не повышенный радиационный фон, он давно был бы, в лучшем случае, без сознания. Одной только тепловой энергии тела при таких повреждениях симбионтам не хватало.

— Да, солнце мое, принимаю тебя, — устало ответил Тринадцатый.

— Что с тобой? Ты в порядке? — испуганно воскликнула Алиса. — Почему у тебя такой голос? Ты ранен?

— Бывало и хуже, — ответил Алекс. — Как обстановка? — Он вновь пополз, продолжая поиски.

— Корабли спаялись намертво, — ответила Алиса. — Я сделала все, как планировали. Стыковочных отсеков больше не существует, там теперь единое месиво из двух кораблей температурой в пятьдесят тысяч Кельвинов. Расстыковать нас не сможет даже чудо. У меня за переборкой остались трое Вузэй, а прямо напротив, стоят шесть их крейсеров. Скажи мне что-нибудь приятное, Алекс.

— Все будет хорошо, скоро будем дома, — с трудом выдохнул он. — Увидишь точку перехода, давай туда.

— Не это!

— А чего еще? Я мог бы сказать, что люблю тебя, но ты и так об этом знаешь. Поэтому не мешай мне работать! — проворчал Алекс.

— Знаю! — расцвела Алиса. — Но очень хотелось услышать еще раз. До связи, — она отключилась.