В центре зала над палубой прикола болтались четыре эмки разных размеров и конструкции – последняя на данный момент ступень эволюции транспорта, который существовал еще до начала Каменного Ливня. На время посадки они были подняты, чтобы не мешались. Как только ворота прикола закрылись, лебедки опустили одну из них – среднего размера и четырехместную – на трап метрах в десяти от Кэт. Еще эта эмка была оснащена колесами – атрибут для космического аппарата довольно неожиданный. Хотя на самом деле это были колесные полозья, чтобы эмка могла перемещаться вперед-назад по трапу.

Зеленые огоньки у входного шлюза эмки показывали, что внутри все в порядке. У Кэт-два было десять минут, чтобы до него добраться – в самый раз, если не терять сознания. Она отдала планеру команду сдуваться. Выход воздуха и спуск воды Кэт скорее почувствовала, чем услышала. Мягкий капюшон фюзеляжа разошелся, освобождая плечи, спину и бедра. Она тем временем вытаскивала руки из утепленных рукавов, где они были распростерты наподобие крыльев. Неплохая разминка для мышц, учитывая, что нагрузка на них была в три раза больше обычного.

Сдувшись, планер сморщенным лоскутом ткани распластался на палубе. Кэт отсоединила трубки воздухоочистителя и мочесборника, потом отключила от портов в воротнике кабели питания и передачи данных. Подобрав руки, она по-пластунски, ящерицей поползла к эмке: сначала одна нога, потом другая. Рядом спиралью вился большой ужик – он следил за ее жизненными показателями, готовый в случае необходимости обеспечить подачу воздуха или оказать иную помощь. Впрочем, ничего подобного не требовалось. В принципе, Кэт вполне могла бы ползти и на карачках, как другой пилот, но не видела в этом необходимости.

Краем глаза она уловила нечто необычное. С усилием Кэт-два повернула голову, чтобы убедиться, что ей не померещилось. И вправду: еще один пилот шел по металлической палубе, выпрямившись во весь рост. Шаги он делал короткие, выверенные, тщательно удерживая равновесие и распределяя нагрузку на суставы. При этом он как-то умудрялся поддерживать кровообращение в голове, раз не терял сознания.

При трех же Кэт не то что ходить, встать бы не смогла. То же самое можно было сказать и о любом другом мойринце. Однако этот пилот был феклитом, о чем легко догадаться по его росту, цвету лица и форме головы, видных сквозь шлем, а также по общей мускулистости и дизайну скафандра. Его костюм был тяжелее, укреплен бронепластинами, снабжен разнообразным обвесом и ремнями для крепления груза. Патронташи, кобуры и ножны были пусты. Впрочем, даже не будь этих внешних подсказок, Кэт без труда угадала бы феклита, хотя бы по тому, что он решил встать и пойти, тогда как ползти было бы гораздо проще и безопаснее.