Когда Кэт-два уступила управление компьютеру, до прикола все еще оставалось невозможно далеко, однако уже через несколько минут он надвигался на нее, как метеорит в замедленной съемке, весь в мигающих красных огоньках. Он напоминал мяч для регби, вытянутый от носа к корме, с куцыми крылышками, которые, меняя угол атаки, подруливали в разреженном воздухе. Планер Кэт-два и другие аппараты приближались к приколу сзади и быстро догнали его, когда он замедлился почти до полной остановки.

Корма представляла собой широкий проем с раздвигающимися створками, за которыми находилась просторная, ярко освещенная палуба – этакие волшебные врата в небесах. Перед Кэт, мигая огоньками, выстраивались в очередь на посадку другие аппараты.

Светящийся проем приближался, словно по небу плыло замерзшее солнце. Планеры один за другим заходили с подветренной стороны, опускались на палубу и, проехав немного или отскочив несколько раз, замирали. Издали могло показаться, что они влетают внутрь ровно по горизонтали. На самом деле палуба была немного наклонена, так что аппараты как бы вползали по пологому трапу, что позволяло гасить скорость. Планер Кэт-два дважды отскочил и наконец опустился на трап. Сила тяжести – настоящая и искусственная – прижала ее к палубе; планер резко остановился, в глазах помутнело от прилива крови к голове.

С одной стороны, планер больше не двигался. С другой – Кэт теперь находилась в одном из грузов на конце бола, описывающего окружность диаметром около четырех тысяч километров. Издалека бола казался степенным, но на самом деле скорость его была такая, что внутри получалось два же искусственной силы тяжести. Если добавить к этому один же естественной гравитации Новой Земли, то сила, вжимавшая Кэт в мешки с балластной водой под брюхом планера, выходила очень большой.

Двухметровому хвату сила тяжести не помеха, и он оттащил планер с Кэт в сторону, освобождая место для посадки следующих аппаратов. В этот заход на приколе собралось восемь планеров, из которых только тремя управляли люди, причем среди них планер Кэт был самым простым – остальные два отличались конструкцией и были снабжены генераторами. Еще пять – робопланеры, внешне похожие на тот, что был у Кэт-два, но не надувные, а на жестком каркасе. Как только последний аппарат занял место на палубе, створки прикола сошлись. Шаг закончился, капсула поднималась вверх, «пяткой» вперед, покидая атмосферу.

Загерметизировать такое большое пространство невозможно. Воздух, захваченный во время прохода через атмосферу, тут же просочился наружу. Так что технически Кэт-два в открытом космосе. Распознав это, материал скафандра сжал ее тело еще крепче, чтобы обеспечить противодавление ввиду отсутствия атмосферы. Сетка из вьев была пористой, так что единственной прослойкой между кожей и пустотой служил «косможир». Вместе со скафандром он создавал для организма иллюзию, будто тот окружен слоем воздуха – именно в такой обстановке мог существовать человек. Из всего костюма по старинке был загерметизирован только шлем.