– Отцепление, – объявил компьютер, и очень вовремя: перегрузка уже становилась невыносимой.

Если бы захват не был разорван, сначала они бы лишились сознания, затем их бы просто раздавило, а эмку разорвало на куски. Цеплеты на такие перегрузки были рассчитаны, а вот люди и простые космические аппараты – нет. К счастью, кникштель был запрограммирован таким образом, чтобы придать грузу нужную скорость, а затем отпустить его аккурат перед критической отметкой. Для донулевых кнутов такой отметкой служил резкий хлопок, обозначавший преодоление звукового барьера. Пассажиры снова ощутили невесомость; ее нарушали лишь корректирующие рывки маневровых двигателей эмки. В глазах у Кэт-два прояснилось, и она несколько раз сглотнула, чтобы унять тошноту.

Забавно, что с расстояния все путешествие Кэт-два: приземление на прикол, отрыв эмки от бола, встреча с кнутом – казалось грациозным и размеренным. Чтобы понять, какие силы и скорости задействованы, надо испытать все это изнутри.

Пытаясь отвлечься от бунтующего желудка, Кэт решила получше рассмотреть Око.

В данный момент оно окружало Акюрейри – довольно крупное (население – 1,1 млн человек) и молодое (84 года) орбиталище, модель которого в обиходе называли «двойная бочка», официально же – «колония О’Нила» (или «Остров III»)[10]. Оно состояло из двух параллельно соединенных цилиндров, которые вращались в противоположных направлениях. Каждый цилиндр был облеплен сложноустроенной конструкцией из зеркал и прочей инфраструктурой. Зеркала освещали то, что находилось внутри цилиндров, отражая солнечный свет в оконные отверстия. Поскольку сейчас по местному времени было около шести вечера, зеркала постепенно отклонялись и уменьшали количество света, чем создавалось ощущение сумерек. С помощью одра можно было приблизить картинку: заглянуть внутрь Акюрейри и увидеть фермы, леса, реки, жилые постройки.

Впрочем, Кэт и так знала, как это все выглядит, поэтому пока довольствовалась общим планом: только на нем можно было увидеть Око целиком. По сравнению с ним даже огромный Акюрейри выглядел ничтожным. Самое впечатляющее в Оке – это Большая Цепь, «Манхэттен на горках». Один полный оборот занимал всего пять минут, настолько ужасающая была скорость.

Но эмка направлялась не туда. Око приближалось, увеличиваясь в размерах, но при этом уходило в сторону. Аппарат едва заметно маневрировал к одному из обитаемых участков внутри огромного железного остова. Вокруг него располагались около восьмидесяти стыковочных шлюзов, отмеченных большой желтой буквой Q – знакомым и понятным всем опознавательным знаком Карантина.