Вскоре экспедиционник внутри нее взял верх и попробовал найти логическое объяснение. Это небольшая станция «ТерРеФорма», каких тысячи. Многие из них всего лишь палаточные городки, основа для более фундаментальных сооружений. Некоторые, вроде этой, простояли десятки лет, а то и сотни. Какие-то, отслужив свое, были заброшены, другие переродились в РКС, кампусы крутых учебных заведений, исправительные лагеря или научно-исследовательские центры. На этой станции сформировалась своеобразная культура, на кольце совершенно невообразимая. Вполне возможно, что и в других местах происходило то же самое. Как часто базы «ТерРеФорма» давали начало таким культурным феноменам? Может, Новая Земля уже кишит ими? Вдруг на кромке ударного кратера размером с Ирландию на территории бывшего Узбекистана есть крошечная колония айвинцев-артистов, которые создали собственную кухню на основе лишайников? Или на останках Пиренейского полуострова обосновались гиганты-феклиты, совокупляющиеся с джулианками-мистиками? Есть ли хоть какой-то предел?..

Они приятно провели ночь в палатках на берегу, а на следующее утро снова погрузились на почти пустой ковчег «Мадиба» и двинулись на север. Кэт испытала облегчение.

Расстояние до южного побережья Антимера было вдвое меньше того, что они преодолели накануне. Так что около полудня ковчег вошел в гавань и с мощным вздохом опустился на сверкающие воды прибоя. Солнце отвесно светило на карнизы и закрытые ставнями окна военного комплекса на берегу. Сбоку пристроилась небольшая станция «ТерРеФорма» с одиноким пирсом, у которого мог пришвартоваться ковчег. Загудели, зажужжали маневровые двигатели, ковчег подплыл ближе, а дальше в дело вступили роботы-буксиры с канатами, привязанными к массивным кнехтам. Члены Семерки, ехавшие в трюме, вышли, чтобы не мешать местным сотрудникам «ТерРеФорма» и паре грузовых хватов вытаскивать оставшиеся вольеры с хищниками: разнообразными канидами, фелидами и несколькими крупными змеями. Их держали в отдалении друг от друга, чтобы они не тратили сил в дороге на демонстрацию превосходства. Те, кто имел дело с экспедициями или хоть что-то смыслил в работе «ТерРеФорма», уже поняли, почему этих зверей доставили сюда: экосистема Антимера в разы более развитая, чем на Гавайях. Здесь обитают мелкие животные и травоядные, и, чтобы не давать им бесконтрольно размножаться, требовались крупные хищники.

Гавань была образована ударным кратером почти идеально круглой формы с узким выходом в море. Со всех сторон ее окружала военная база. Откуда-то возник катер и, разрезав голубой диск воды, поравнялся с кабиной ковчега. Семерка по раскладному трапу перешла на него и без каких-либо формальностей, даже не общаясь с сотрудниками «ТерРеФорма», покинула его юрисдикцию. Полчаса спустя спутники перекусили в офицерской столовой по соседству с большим обеденным залом, а еще через час уже были в самолете – обыкновенном военном аппарате на турбореактивной тяге. Он покинул аэродром – расчищенную взрывами площадку на каменистом острове в нескольких милях от базы – и помчался на север, оставив под собой заснеженные вершины центрального хребта Антимера. С высоты было видно, что эти пики и долины не имеют ничего общего с естественными хребтами Старой Земли. Перед теми, кто сидел слева, открывался широкий вид на тысячи километров на запад. Кривизна архипелага безошибочно указывала, что это край огромного кратера, оставленного осколком Луны, который прошел по касательной в северном направлении, из-за чего кусок океанского дна, смешанный с импактитами, поднялся над водой. К югу располагался архипелаг поменьше, изогнутый в обратную сторону: это была другая оконечность кратера, более низкая. Впрочем, этого из окон видно уже не было. Вместо этого все смотрели на запад, где за горами простирались долины. Где-то там проходила незримая граница 166°30′. Бард прижался лбом к стеклу и долго задумчиво смотрел на свою родину. Казалось, он различал знакомые холмы, заливы и думал о виноградниках. Затем Антимер пропал из виду, и несколько часов они летели над ровной и непримечательной гладью Тихого океана.