В самом деле, плавный поток черной воды, плывущий нам навстречу, закручиваясь струйками вокруг гусениц, уже облизывал нижнюю часть наклонного лобового листа. Еще немного, и глубина превысит безопасный ярд, который Т-28 мог преодолевать вброд.

  - Слышал, что гардариканцы испытывали подводные танки.

  - Подводные?

  - Да. Герметизировали все щели, закрывали стволы орудий колпаками, а на моторном отсеке ставили трубу, по которой двигатель сосал воздух с поверхности.

  - Но у нас нет трубы, не так ли?

  - Увы. Поэтому ничего не остается, как поворачивать налево. Не помешало бы сначала разведать, что там...

  Брунгильда, молча слушавшая разговор со своего места, холодно вставила:

  - Нельзя. Если задержимся здесь, отрежут. Нужно торопиться.

  - Согласен, - вздохнул я, и снова тронул танк вперед.

  Левая гусеница притормозила, и двигатель зарычал тоном выше, толкая тяжелую машину вверх по наклонному пандусу. Вода осталась позади, лучи фар скользнули по покатым, заросшим плесенью сводам, потом внезапно канули в громадную темную пустоту. Стены справа и слева пропали, а гусеницы внезапно загремели по-иному, гулко, уже не по бетонному монолиту, а по стали.

  Никто из нас не смог сдержать благоговейного вздоха.

  Танк выполз из потерны, ведущей сквозь толщу бетонного цоколя. Однако вместо ровной грунтовой площадки, подобной картофельному полю в меньшем куполе-родственнике, которую я ожидал увидеть, мы очутились на краю громадного провала, на небольшой полуциркульной площадке-балконе, заставленной высокими вагонетками странной формы. Вперед протянулась над пустотой узкая стальная эстакада. Впереди и внизу, по сторонам эстакады, чернела пропасть - свет устремленных вперед, к центру купола фар не помогал измерить ее глубину. Высоко наверху слабо светились бесчисленные шестигранные стеклянные панели, заключенные в сотообразную ячею внешнего каркаса геодезика.

  - Невероятно... - выдохнул я, остановив танк и откинув и верхнюю крышку будки механика водителя, чтобы лучше видеть. - Вот это объем! Изнутри кажется намного больше, чем снаружи. Так, давайте осмотримся и... и прислушаемся.

  Поворот тумблера заставил грохочущий дизель умолкнуть. Гул прокатился дальними раскатами, вернулся величественным эхом и стих, а вместо него проявился отдаленный, усиленный эхом плеск текущей воды. Я прислушался, стараясь уловить рокот двигателя вражеского танка, но не услышал ничего подозрительного. Скорее всего, преследователи отстали.

  Изнутри тесной бронированной скорлупы охватить взглядом величественную картину оказалось невозможно, и я, словно притягиваемый магнитом, выбрался на лобовой лист. Замер, опираясь на ствол пушки. Принцесса, последовавшая за мной, качнулась, споткнувшись о кронштейн гудка, и ухватилась за мой рукав. Потом, восхищенно распахнув глаза, шагнула вперед и протянула вверх руки, словно пытаясь измерить раскрывшееся перед нами невероятное пространство.