…Никогда так безжалостно не погонял Санти. Загонит, ох загонит коня! Скоро сверток на тракт, нужно успеть перехватить там. Быстрее! Марк приподнялся: есть! Вон она, карета.
Охрана глянула недоуменно, когда княжич замахал: останавливайтесь. Показалось в оконце встревоженное лицо княгини. Марк слетел на землю, бросил кому-то повод. Мама уже распахнула дверцу, и княжич одним прыжком оказался внутри. Рухнул на душистую пену кружев:
– Мама! Мама, уезжай!
Марк стоял в узком проходе на коленях, судорожно вцепившись в платье. Княгиня обняла его за плечи, бросила повелительно лейтенанту:
– Закройте дверцу.
– Уезжай, – повторил Марк в накрывшем полумраке.
Мама наклонилась ближе:
– Сынок, что с тобой?
Прохладная рука обтерла взмокший лоб. Скользнул по лицу шелк. Марк помолчал, успокаивая дыхание, и уже спокойно спросил:
– Ты его любила? Капитана Олега?
Княгиня отшатнулась. На фоне темно-багряной обивки лицо ее показалось серым.
–
Переговаривались снаружи солдаты, недоумевая. Кто-то ругался, старательно пропуская титул – еще немного, и княжич загнал бы Санти. А в карете молчали. Марк перебирал бахрому пледа, мама крутила на пальце обручальное кольцо – золотую лисицу, вцепившуюся в собственный хвост.
–
Марк снова зарылся лицом в кружева. На его волосы опустилась ладонь, пальцы перебирали прядки, гладили. Как маленького, когда сильно простыл и мама сидела у его постели дни и ночи напролет. Соленый комок подкатил к горлу. Марк явственно понял, что это единственный человек в мире, который его любит. И будет любить, что бы ни произошло.
– Мама! Мамочка! Тебе нельзя возвращаться!
Мягкая рука проскользнула под его щеку, коснулась губ, прося замолчать. Княгиня заговорила сама.
Шестнадцать лет назад горы на юго-западной границе были под властью мятежного разбойника Адвара. Отряд старого князя Лесса погиб почти весь, и если бы не помощь молодого Кроха, то и князь бы сложил голову на поле боя. А так – вытащили тяжелораненого. К утру князь Лесс умер. Но за те несколько часов, что отпустил ему Росс, успел позаботиться о пятнадцатилетней дочери, оставшейся в обедневшем родовом замке. В присутствии священника Дарий Крох дал обещание жениться на Тании Лесс.