– А ниже? – заинтересовался Митька.

– А ниже ты совсем белый! – хлопнула его ладошкой по груди.

– Все, так нечестно! Ты меня рассматриваешь, я тоже хочу. – Митька сел, скомандовал. – Ложись. Прямо ложись. И волосы убери, – он смахнул с Элинкиных плеч рыжие пряди.

– Так? – смешинки прыгают на губах, щекочут.

– Так!

Митя стянул одеяло, отбросил в изножье кровати. Смотрит и молчит. От макушки до пяток взглядом прошел, и обратно. Лисене стало жарко, и к низу живота словно горячие ежики покатились.

– Ой, Митя, а глаза у тебя сейчас темные-темные!

– А у тебя – желтые, как у кошки, – ответил шепотом.

Плавит Лисену жар, сушит губы. Кажется – трещинами пойдет, как земля в засуху. Но Митька накрыл ее прохладным телом – и точно силу влил, дал второе рождение.

…Лежат. Теперь и Митька и Лисена смотрят в потолок. Рассвет набирает силу, переливается через подоконник. Элинка тронула Митино запястье – оно шевельнулась в ответ. Развернулась рука, ухватила ладонь в ладонь. Лисена фыркнула:

– Сил уже нет, а хватаешься!

– Будут, – пообещал Митька. – Я тебя еще не до конца рассмотрел. – Он приподнялся, сощурился от солнца – и кубарем полетел с кровати. – Шакалье племя! Меня же сейчас будить придут.

Лисена пискнула и прикрылась одеялом. Лея-покровительница, а ну как мама заявится! Одевались быстро, путаясь в одежде – и в собственных руках, когда сталкивались то ненароком, то специально.

У самой двери поцеловались еще раз.

– Я приду вечером. Пустишь?

Лисена постучала пальцем ему по лбу: вот глупый!

– Я тебя всегда пущу. Когда бы ты ни вернулся. Ты только вернись, Митя, пожалуйста!

– Ты же знаешь, я не смогу. Король принял решение.

Элинка поникла.

– Ну что ты, рыженькая моя? Все устроится, я попрошу Темку, и он привезет тебя. Слышишь? Я…