С самого начала его и вплоть до того дня, когда мы ступили на берега Черного озера, нам пришлось нелегко. На протяжении первых пятидесяти миль к нашим услугам были проселки и тропы. Но чем дальше мы поднимались в горы, тем быстрее исчезали тропинки. Мы оказались в местах, где никогда, вероятно, не ступала нога белого человека. Не раз нам приходилось браться за топоры и рубить густой кустарник, освобождая путь для каравана вьючных животных. С приближением к центральной части этой скалистой местности окрестный пейзаж становился все более диким. Со всех сторон, окружая нас, громоздились высокие, как горы, нависающие скалы. Мы с трудом пробирались сквозь темные дубовые и сосновые чащобы или густые заросли калины и орешника. Олени, испуганные непривычным зрелищем людей и лошадей, то и дело шарахались прочь и с треском ломились сквозь кусты. Как-то мы заметили большого бурого медведя; он с секунду недоуменно глядел на нас, затем повернулся и помчался со всех ног. И наконец, на исходе двадцатого дня пути, мы разбили палатку на берегу Черного озера.
Мы с Поджи чувствовали себя усталыми и подавленными, но профессор казался воплощением энтузиазма. К тому времени, как мы поужинали, ночной воздух повеял холодом. Мы развели у палатки небольшой костер и с удобством расположились вокруг. Чуть позднее, по предложению Поджи, мы вычистили и заново зарядили наши ружья и револьверы.
Покончив с этим занятием, профессор внезапно обернулся к Поджи.
— Поджи, — добродушно сказал он, — я не думаю, что ты действительно веришь в существование чудовища, которое называешь Иджватом. А если веришь, почему пошел с нами, рискуя жизнью?
— Иджват здесь! — произнес старый индеец так внушительно, что я невольно огляделся по сторонам. — Я пошел, потому что стар и мне все равно скоро умирать!
Грегозавр, однако, предпочел не устрашать нас в ту ночь своим появлением. Мы отлично выспались, рано проснулись, позавтракали и, следуя за Поджи, приступили к поискам костей. В то утро мы ничего не нашли. Но в послеобеденные часы, когда мы начали осматривать большую пещеру в верховьях озера, я внезапно услышал ликующий возглас профессора, который тем временем успел углубиться в темные коридоры. Миг спустя он направился ко мне, неся на плече огромную кость и пошатываясь под ее тяжестью.
— Это грегозавр! — кричал он. — Грегозавр! Единственные когда-либо найденные останки грегозавра. Одна эта кость окупает все наши невзгоды!
Я бросился к нему на помощь и мы вместе вытащили колоссальную кость на свет. Поджи смотрел на нас с любопытством и некоторым испугом. Мы осторожно опустили драгоценную ношу на песок. Профессор достал лупу и принялся разглядывать находку. С минуту он изучал ее, глядя в свое мощное увеличительное стекло, — и вдруг выронил лупу, побледнел и вскочил на ноги, озираясь с самым диким видом.