Они стояли на большом внутреннем дворе, в несколько раз превосходящей размерами футбольное поле, окруженной четырьмя огромными стенами из серого камня и местами покрытыми толстым слоем плюща. Стены, должно быть, сотни метров высотой и образовывали идеальный квадрат вокруг них, каждая сторона разделена ровно посередине проемом высотой с саму стену, за которыми, насколько мог увидеть Томас, были сплошные коридоры.

- Посмотрите на этого Новичка, - сказал едкий голос, Томас не разглядел, кто конкретно это сказал. – Его тоненькую шейку можно переломить за раз, - несколько мальчишек засмеялись.

- Заткнись, Галли, - ответил ему другой низкий голос.

Томас снова сфокусировался на дюжине незнакомцев вокруг него. Он знал, что должен разглядеть их – но чувствовал себя так, будто его накачали наркотиками. Высокий парень со светлыми волосами и квадратной челюстью уставился на него с ничего не выражающим видом. Невысокий, пухлый мальчик раскачивался вперед-назад, глядя на Томаса широко распахнутыми глазами. Худой подкаченный азиатский парень стал рассматривать его руки, как если бы изучал Томаса, рукава его рубашки были закатаны, открывая его бицепсы. Смуглый парень хмурился – тот самый, который приветствовал Томаса. Все остальные просто таращились.

- Где я? – спросил Томас, удивившись, услышав собственный голос впервые на своей памяти. Он звучал как-то неправильно, выше, чем он себе представлял.

- В не самом приятном месте, – ответил смуглый парень. – Просто располагайся поудобнее и не беспокойся.

- К кому из Смотрителей он будет причислен? – заорал кто-то из задних рядов.

- Я же тебе сказал, шэнк, - едкий голос ответил. - Он вонючка, значит, будет Уборщиком, без сомнения. – Парень рассмеялся как будто сказал самую смешную шутку за всю свою жизнь.

Томас снова почувствовал замешательство: столько слов и фраз, которые не имели никакого смысла. Новичок. Шэнк. Смотритель. Уборщик. Они звучали со всех сторон, как будто слишком очевидные, чтобы он не мог их не понять. Это было, как если бы ему стерли из памяти несколько слов из его родного языка – это дезориентировало.

Разные эмоции боролись внутри него. Замешательство. Любопытство. Паника. Страх. Но сильнее всего было темное чувство безнадежности, как если бы для него наступил конец света, весь мир был бы стерт из его памяти и заменен на что-то ужасное. Ему хотелось убежать и спрятаться от всех этих людей.

Мальчик с едким голосом продолжил:

- …не мог бы этого сделать, ставлю на это печень. – Томас все еще не мог разглядеть его лицо.