Не прощаясь, она направилась к роскошной яхте, появившейся на  берегу. Как семнадцатилетняя девочка, вспрыгнула на борт и решительно направилась к штурвалу. Команда ждала ее появления. С моря подул шквальный ветер. Огромные волны накатывались одна за другую и гасли на песчаной отмели. Пожилая женщина с легкостью вывела в открытое море яхту, которая, как на подводных крыльях, чуть касаясь воды, полетела над волнами. На капитанском мостике видна была фигура женщины со всклоченными седыми волосами и топорщащимся на ветру покрывалом , сходящимся у лопаток и являющимся частью костюма черной бабочки. Взмах и хлопанье крыльев создавали иллюзию возможного взлета фигуры с мостика. Казалось, лишь одни руки, лежащие на штурвале, связывали женщину с яхтой, скорость которой постепенно увеличивающей. Вскоре очертания,  удаляющегося в непогоду судна, скрылись.

   Тропический дождь загнал людей под крышу гостиницы. Высокие потолки холла  ковровое покрытие пола создавали эффект комфортабельного здания. Кондиционеры спасали от духоты и создавали уют. Из торцевого зала приглушено слышалась национальная музыка, односложно воспринимая Михаилом, как мяу-мяу.  Стопы, сами собой,  направились под звуки музыки в ресторан, в котором недавно ужинали, Заказав, для приличия, по бокалу сухого вина, Петровы обосновались за свободным столиком. Поставленные в вазу огненные цветы, полностью раскрылись. В сердцевинах цветков высвечивались, тлеющие угли. Пара беспечно рассматривала обстановку, слушая запланированный концерт, по окончанию которого, зазвучала европейская мелодия. Михаил пригласил Катерину на первый вальс. Он вальсировал, значительно лучше во сне, чем наяву, и пообещал, что со временем обязательно научится танцевать. Музыка смолкла, но никто не собирался расходиться. Зазвучал медленный танец и танцующие пары, не вслушиваясь в непонятные иностранные слова, слушали только музыку. Сноп света,  отражаемый от зеркального вращающегося шара, укрепленного у потолка, рассыпался в искристых серебряных лучах. Михаил, выпрямившись и вытянув позвоночник, что на языке учителя танцев значило: держи спину,– медленно вращался на одном квадратном метре, почти недвигаясь, и не отрываясь от пола. Создавалось впечатление, что танцоры находились в объятьях друг друга с застывшими  лицами. Время остановилось. Создавалось впечатление, что по инерции вращается потолок. Забытье нарушил ураган, несшийся с моря. Шквальный ветер с силой ударил в окно, раскрыл не плотно задвинутую раму и сдвинул штору. В поднебесье разрывались тучи. Дождь лил, как из ведра. Буря, бушевавшая на море, достигла острова. К счастью, до затопления ресторана дело не дошло и ничто не вывело обывателей, из нормы. На невзгоды, существующие за окном, служители ресторана ответили драпировкой штор и прикрытием  окна. Танцевальный вечер продолжился. По его окончанию, Петровы вышли подышать на ступеньки гостиницы. Погода не улучшилась. Под порывами завывающего ветра трещала крыша. Под ногами стало мокро. Хлынувшая вода с крыши мимо водостока была  не рассчитанного на шквальный поток жидкости. Пришлось прижаться к стене и отказаться от гуляния. В номере, Катя поскорее включила кондиционер и пошла в ванну, смывать макияж. Михаил снял рубашку и, не разбирая постель, лег отдохнуть. Вслед за женой пошел ополоснуться. Стоя под душем, начал всматриваться в угол, ожидая появления судьи с плешивой головой, но никто не появлялся. Когда Михаил вышел из ванной, жена лежала в постели и сладко посапывала. Он выключил свет. По предсказанию, до конца суток остались считанные минуты. Проверив часы, лег на кровать, рассчитывая, что ему, как великому праведнику, суждено уснуть и не проснуться. Полежав с закрытыми глазами с полчаса, снова взглянул на часы, которые показывали за полночь. Не понятно, о чем вещал старый судья?! Волнение не проходило и не давало расслабиться. Заснуть удалось только под утро. Михаил проснулся от шуршания воды в стояке соседнего номера. Кто-то умывался, встречая новый день. Буря стихла.