Трактор продолжал делать круги, вспахивая серую почву. С высоты вершины горы, происходящие на плато события, воспринимались несколько иначе, чем в действительности, а люди выглядели маленькими, почти игрушечными. Там, внизу, они суетились, занятые важными, неотложными делами. С высоты гор, их поступки воспринимались несколько иначе. Хорошо бы им, людям, иногда подниматься в горы и оттуда, с высоты птичьего полета, как бы со стороны, взглянуть на свои устремления  и замыслы. Оператор приподнял камеру и перешел к съемке общего плана. Вспахиваемое трактором поле, выглядело частью панорамы. Вдали лентой выглядела асфальтированная дорога с лиственными деревьями на обочинах, по которой, изредка проносились автомобили, а за ней – виднелись поля и фруктовые сады. Оператор  снимал с детства знакомые места, родные места, родину, то, что нравилось ему, в тайне не сомневаясь, что зрители увидят картину его глазами и испытают ту же радость от красот природы. Мурад сожалел, что он не успел отснять появление светила над горизонтом, но не отчаивался, успокаивая себя тем, что завтра будет новый день, и новый рассвет.  В предрассветный час, он взберется на гору и увидит, как восходит на востоке солнце. День будет чудесным, небо – без единого облачка и пробел  восполнится. По его сценарию, который писался на ходу, его герои проснутся под щебетание птиц, возвещающих о пробуждении, когда солнечные лучи еще не осветили землю, увидят меняющиеся краски природы в момент восхода солнца, и ощутят себя, соединенными с ней.

     Этими кадрами заканчивался фильм, который с успехом демонстрировался в нескольких странах. К нему с интересом отнёсся как подготовленный, так и не подготовленный зритель. Мурад утвердился как режиссёр, постановщик, сценарист и актер эпизодической роли.

ФИРЮЗА

ФИРЮЗА

В бескрайнем просторе Михаил лежал, не чувствуя своего тела и ложа под ним. Какое-то основание существовало и определить, что это гамак, привязанный к стволам соседних деревьев, не  составило труда. Нечто подобное он, склонный  к бессоннице, испытал однажды ночью в поезде, которого  обычно не переносил, предпочитая летать самолетами. Некоторых людей езда по железной дороге убаюкивает. Они чувствуют прелесть мерного постукивания колёс, новизну шапочных знакомств, не обращая внимания на болтанку поезда на поворотах, дёрганья состава и храп, усиливающийся в полночь во время кратких остановок у населённых пунктов. В унисон с ними адаптируются и механики больших морских траулеров, которые великолепно засыпают в трюме машинного отделения. Для них переживания, связанные с длительным переездом, выглядят надуманными. Для Михаила выспаться в транспорте, представлялось целым событием. Вот почему он, возвращаясь из Москвы в Ригу, посчитал за счастье проснуться утром в поезде с глубоким чувством отдохнувшего пассажира. Ночью, лёжа на верхней полке, он ощутил под собой воздушную подушку, амортизирующую удары колёс на стыках рельсов. Остановки на полустанках и тряска не тревожили его в пути. Рядом с гамаком, висящим в метре над бархатистым покрывалом зелёной травы, текла небольшая речушка, от которой исходила прохлада. Журчание спокойно текущей воды, успокаивало. В месте поворота русла торчали корни одного из них. Чтобы видеть одновременно синеву неба, зелень травы, листву деревьев, песчаные берега, флору и фауну в прозрачной воде, не требовалось поворачивать голову. Окружающие предметы виделись одновременно. Поток воды скользил по равнине, расчленяясь на многочисленные ветви, часть из которых использовалось на орошение полей, а основная – впадала в море. Михаил не видел места разбора воды, но знал, что происходит именно так, а не как иначе. Чтобы убедиться в этом, не стоило предпринимать утомительных изысканий. Достаточно было выразить желание и узнать содержимое. С высоты полёта птиц зелёные квадратики распаханных сельскохозяйственных угодий напоминали географическую карту местности, a извилистая речка походила на детский рисунок. Поток воды, как поток жизни, струился по склону вниз к океану – к своему источнику. Взор устремился вверх  по течению, где русло сузилось и, набрав мощь, превратилось в горную речушку с увеличенной скоростью движения воды.  Поток стремительно нёсся вниз через нагромождения пород, величественных своей бесформенностью и хранящих силу былых тектонических разрушений.  Под  родником, откуда истекала безымянная река,  скрывалось многокилометровое  подземное озеро. Вынос подземных ключей образовал озеро причудливой конфигурации, объединяющий несколько разных по величине блюдец. По периметру  земляной вал окружал изумительный по красоте водный источник с прозрачной водой, сквозь которую, как на ладони, просматривались отмытые галечники, лежащие на дне, и безмятежно плавающие сказочные рыбы. В единственном месте, в виде игрушечного водопада, вырывалась вода и впадала в речку.