В тот памятный вечер знатное семейство устраивало той в честь совершеннолетия  дочери и пригласило звездочёта для предсказания её судьбы. На почётном месте в высоком кресле, установленном на постаменте,  у стены напротив входа сидел хозяин дома. Полукругом от него на подстилках, уложенных прямо на полу, размещались почётные гости, перед которыми были установлены низенькие столики, наполненные  достарханом. Рядом с бархатистыми подстилками валялись небрежно брошенные подушки, которыми мог воспользоваться уставший от еды путник, при желании подложить её под локоть и продолжить беседу. Специальный инкрустированный столик, стоящий у ног хозяина, был свободен и ждал, когда к нему он спустится с пьедестала и присоединится к гостям. В ожидании опаздывающих гостей присутствующие вели неспешные разговоры. Вновь пришедшие, по установленной традиции, с важным видом направлялись к центральному месту залы, чтобы засвидетельствовать своё почтение. Хозяин в поклоне вставал навстречу, клал  руку на левую часть живота, прикрывая ладонью часть грудной клетки, и затем энергично тряс протянутую руку. Можно было предположить, что его расширенное сердце находится где-то там, немного ниже, чем обычно. Избранные попадали в объятья. Ухватившись за пояса и встав, как борцы в стойку, они, радостно улыбаясь, дружелюбно хлопали друг друга  по спине, произнося ласковые слова. После взаимных приветствий пришедшему гостю указывалось запланированное место за свободным столиком. Со свисающим через плечо полотенцем слуга с поклоном спешил обслужить вошедшего господина. С чайником в одной руке, и с полным подносом в другой он, пританцовывая, семенил к степенно усаживающемуся человеку, предлагая с дороги выпить чай и откушать угощения.  Дополнив вазы яствами, в поклоне пятился назад, чтобы занять отведённое ему место и не пропустить очередных гостей. Невидимый оркестр выводил убаюкивающую мелодию востока. Хозяин дружелюбно смотрел в зал, изредка поглядывая на дверь, откуда должна была появиться любимая дочь, богатство его души. Наконец, дверь отворилась и из неё выпорхнула в цветных шелковистых шароварах и белой накидке Фирюза, которая не поспевала за своими порывистыми движениями. Её тугие чёрные косы в такт шагам бились о плечи. Оркестр сменил играемую мелодию. Полились звуки, похожие на фонтанирующий водопад. Ликующая дочь вышла на середину круглой сцены и закружилась в радостном танце. У приоткрытой двери, ведущей на женскую половину, стояла не сводящая глаз с дочери мать, желавшая ей бесконечного счастья. Из-за неё высовывались в наброшенных на головы платках любопытные женщины, которым не позволялось заходить за отмеченный порог. Вошедший в зал звездочёт с острой бородой покрытый синей накидкой, в конусообразном синем колпаке, усыпанном звёздами и удерживаемом неизвестно как на бритой голове, остановился и, небрежно опираясь на складной зонтик, с интересом следил за Фирюзой, заканчивающей жизнерадостный танец. По его окончанию девушка, получив аплодисменты, раскланялась. Подбежав к отцу, она бросилась в его объятья. Дождавшись момента, чтобы на звездочета обратили внимание, он сдвинулся с места и, несколько раз перевернувшись вокруг себя, приблизился к столикам, а затем, понёсся прыжками по кругу сцены и, остановившись в центре,  с достоинством поклонился правителю. Отец в обнимку с дочерью спустились к человеку, способному раскрыть предначертание судьбы.