Я справилась и с этой волной страха, отчасти мне помог холод, пробравшийся через ноги в тело. Холод вообще имеет свойство сковывать не только физически, но и морально. А если он проберётся в голову, то считай, твой путь закончен. Только голова способна вытащить тебя из передряги.

Если бы неподалеку стояли громадные часы, они бы, как положено в солидной истории, пробили двенадцать раз, но их там не было, так же, как не было при мне обычных наручных часов. Я догадалась, что роковой час настал, когда с противоположной стороны Безымянной из-за высоченной ограды дубов поползли языки белоснежного тумана, которые можно было принять за дым пожара, если бы не отсутствие запаха гари.

Ветра не было, но неведомая сила подгоняла туман, разбрасывая его паучьей сетью на застывшую поверхность озера. Противоположной стороны берега уже не было видно, непроглядная стена клубящейся белизны уплотнялась и приближалась ко мне, заполнив практически всю нишу озёрного края. Как и во сне, языки мглы не смели касаться меня, набегая и отскакивая в стороны, словно я была под невидимой защитой. Только я знала, что Он сможет до меня дотронуться, потому что на мне была Его метка.

Но сам Он медлил, уступив своему вестнику-туману держать меня в напряжении до самой последней секунды. Как Он был прав! Я металась в этой бестелесной воздушной массе, сводящей с ума тишиной и беспросветностью. Эта дымка окутала даже небо надо мной. Я не видела черноты ночи и блеска звёзд, меня не подбадривал свет луны. Я была отрезана от мира, я блуждала в белом сумраке Его паутины, став его мухой.

Когда особо сильная мошка попадает в сети паука, тот не спешит наброситься на жертву и оплести её нитью. Нет, паук ждёт, когда несчастная мошка выбьется из сил, выплеснув их все на борьбу с липкими путами. Лишь тогда терпеливый ловец спокойно подберётся к обессиленной добыче и не спеша свершит свой жестокий акт.

Таковы же были намерения Волка в отношении меня. Я не сразу это поняла, а поняв, остановилась и замерла, вслушиваясь в тишину, стараясь угадать, откуда придет мой паук.

Он дал знать о Своём прибытии оглушительным раскатистым рёвом, от которого заколыхалась стена тумана, будто была одним единым студнем. Всё повторялось, как во сне, только я не хотела быть марионеткой и невольной зрительницей Его представления, я собиралась стать полноправной участницей.

Как и во сне передо мной обвалилась стена белой мглы, проложив длиннющий коридор прямиком по берегу. Идти даже по льду, Волк не решился. Его фигура плыла в этом клубящемся белизной проходе, расчетливая, вальяжная и уверенная. Он был одет также, как и во сне, опираясь на трость. Каждый шаг Его был беззвучен, все шумы подъедал верный Ему туман.