Так проходила гроза. Мы пели. И уже не было страшно. Сквозь щели палатки стал просачиваться бледный свет. Дождь слабел. По палатке уже стучали лишь отдельные капли. Я откинул брезент. Снова сияло солнце, отражаясь в тысячах луж. Будто и не было страшной черной грозы. Соседняя, «северная», палатка стояла на месте, но из нее никто не показывался. Мы забеспокоились — уж не попала ли в них молния? Разулись и пошли с Женей к соседям. И что же? Там шло настоящее пиршество. На ящике были разбросаны остатки еды.

— Так, так, — говорил Женя, потирая руки, — пока мы боролись с грозой, принимая на себя разряды молний, они тут предавались чревоугодию.

Смеясь и подшучивая друг над другом, все выползали из своих убежищ. Гроза уходила на восток.

Как приятно бродить по теплым лужам и наблюдать за ожившим миром низших растений: сухие комочки лишайников стали нежными, эластичными, как губка. Мох расправил листочки. Сухие черные корочки водоросли носток, похожие на пепел от сожженной бумаги, оказались вдруг зелеными, сочными и раз в пять крупнее. Они, вероятно, проявляли усиленную жизнедеятельность, наслаждаясь дождем.

Оля бродила в стороне, осторожно ступая босыми ногами и с улыбкой разглядывая новый мир.

Тучи ушли. Остались только теплые лужи с дрожащим в них золотым солнцем да влажная земля. «Северяне» собираются уезжать. Кажется, я первый раз не жалею об этом.

Чолон-Хамур

Если ехать с севера на юг по территории «наших» южных Черных земель, то далеко слева будет Волга, а далеко справа — Ергени. Эти загадочные Ергени будоражили наше воображение не меньше Женькиных Бэровских бугров. Ергени — своеобразнейшая возвышенность, протянувшаяся с севера на юг от излучины Волги под Волгоградом до долины реки Маныч. К западу возвышенность сполаживается и постепенно переходит в Задонскую степь.

После грозы стояли тихие жаркие дни. Снова все высохло. Горячее солнце подолгу висело в зените.

Умаявшись за день, поев каши с самодельными бараньими консервами, мы размечтались о душистом чае, о прохладном, чистом озере, в котором можно искупаться.

— И чтобы листва шелестела над головой… — мечтал Евгений.

— А потом помыться в ванне и растянуться на чистой постели, — добавила Оля.

— Зачем в ванне? Лучше в реке, — возразил Сергей.

Елена Сергеевна, задумчиво глядевшая в догорающий костер, медленно и даже несколько торжественно заговорила:

— А ведь здесь будет все, о чем вы мечтаете. И река, и красивые широкие улицы, обсаженные высокими деревьями, и чистые белые домики с ваннами, газом, электричеством. Вдоль улиц побегут веселые арыки, а затем сольются в широкий красивый канал. — Она помолчала.