— Конечно, позволяю, — сказал Менщиков. — Наставничество молодых — это долг, который накладывает на нас наш возраст. И наш опыт.

— Вы могли бы мне позвонить, и я понял, — сказал Бессонов. — Вы могли бы прислать ко мне кого-то из своих людей, и я бы поверил. Но зачем эта сцена? К чему эта поездка?

— Все просто, — улыбнулся Менщиков. — Мне интересны люди. Я наблюдаю за ними в их естественной среде наблюдаю за ними в стрессовых ситуациях, чтобы понять, из чего они сделаны и как далеко они могут зайти. Насколько далеко вы готовы зайти, юноша? Какую ставку вы готовы сделать в этой игре и, самое любопытно, что именно вы собираетесь выиграть?

— Я пас, — сказал Бессонов. — Я уже никуда не иду.

— Мудрое и взвешенное решение, — одобрил Менщиков. — Иногда нужно быть очень сильным, чтобы остаться стоять в стороне. Или очень мудрым.

Бессонов кивнул.

Угроз не было, по крайней мере, прямых. Но намек великий князь дал весьма недвусмысленный.

Конечно, Бессонов был дворянином, сотрудником СИБ, вращался в высших кругах, и его смерть не так легко устроить, и еще сложнее сделать так, чтобы она смогла бы остаться незамеченной, но если он будет упорствовать, великий князь может здорово осложнить ему жизнь.

— Я рад что мы поняли друг друга, — улыбнулся великий князь и протянул ему руку. — Ну же, беритесь, я знаю, что это ваш коронный прием.

Бессонов посмотрел на предложенную ладонь. Перчаток великий князь не носил.

— Вы уверены, ваша светлость? — спросил он.

— Смелее, граф.

Бессонов неуверенно стянул тонкую лайковую перчатку, и великий князь сам схватил его за руку.

И ничего.

В буквальном смысле, ничего. Ни калейдоскопа образов, ни видений, и даже салон лимузина и улыбающееся лицо великого князя куда-то пропали. Вместе с шумом улицы и еле слышным рычанием мотора.

Бессонов видел лишь тьму. Пустую тьму, в которой не было ничего. Вообще ничего, ни времени, ни расстояний, ни звуков, ни прикосновений, и самого графа там тоже не было…

Спустя вечность до его слуха донесся голос великого князя.

— Что вы видите, граф? Что вы видите?

Бессонов обнаружил, что его руку уже никто не держит. Он несколько раз моргнул, пытаясь вернуться в реальный мир, оставить за спиной эту черную пустоту и…

Сделать это было не так легко. пустота была слишком масштабной, она давила, и даже теперь, когда он полностью открыл глаза и вернулся в салон лимузина, к вопрошающему его великому князю, он знал, что эта пустота никуда не делась.