Группа текнов, оборонявших ворота, в самом деле значительно уменьшилась, пусть они и обладали более мощным оружием. Да и было ли это оружие более мощным? Изолирующий спасиандр практически останавливает луч небольшого легкого фульгуратора, тогда как пуля этот же спасиандр пробивает насквозь. Это следовало бы помнить!

Открылись ворота «Б». С медлительностью, которая едва не вывела меня из себя, но в данном случае была необходима, полицейские выдвинули на огневую позицию супермощный фульгуратор. Сверкнул голубой луч, посланный справа налево. И как раз вовремя: один из фаталистов входил через боковые ворота «А» с брикетом взрывчатки. Он исчез в пурпурном пламени.

– Здесь проблема уже решена, – сказал Гелин. – У других ворот бой также складывается благоприятно для нас. Извините, но я должен вас покинуть, – похоже, нас тоже только что атаковали.

Экран вновь сделался белым. Один из моих полицейских окликнул меня:

– Властитель, из шахты вылезают люди…

Я выглянул из открытого окна. Под тусклым мерцанием звезд скользили человеческие силуэты. Внезапно они отчетливо стали видны в ослепительном свете прожектора. Противников было по меньшей мере полтора десятка: они бежали куда попало, укрывались за ледяными выступами, падали, снова поднимались, рвались к ангару. Мои люди открыли огонь, и несколько человек замерли навсегда. Лейтенант дернул меня, отодвигая от окна, в тот самый момент, когда разряд фульгуратора испепелил раму.

– Погасите прожектор! Прочешите лучами всю площадь!

Заработали два больших фульгуратора, и от испарившегося льда поднялись тучи пара. Было мало что видно, но площадь заливал на удивление яркий свет. Я, однако же, приказал выключить прожектор. Откуда тогда свет?

– Солнце! Его свет настиг нас!

Вверху, в небе, Солнце перестало быть обычной сверкающей звездой. На его месте пылало небесное светило, невыносимо яркое и становившееся ярче с каждой секундой. И если наш огонь преграждал противникам дорогу к ангару или шахте, то вражеский таким же образом отрезал нам путь к отступлению! Заигравшись в свою жалкую людскую войнушку, мы просто-напросто забыли о катаклизме.

Лед мерцал под лучами сверхновой! Я произвел в уме быстрый подсчет: еще несколько часов нам ничто не угрожало. Воздуха и пищевых концентратов должно было хватить дня на три, но температура быстро стала бы нестерпимой. Поверхность уже покрылась тонким слоем блестящего глянца, а во впадинах собирались лужицы жидкого воздуха.

В моем шлемофоне раздался голос:

– Кто у вас за командира?

Такой вопрос свидетельствовал о том, что врагу неизвестно о моем присутствии.