Я тотчас же понял, к чему он клонит. Наш последний шанс заключался в том, чтобы на космолете обогнуть Землю и спуститься в один из городов с темной стороны, там, где ворота еще работали. Но до ангара было метров пятьдесят с лишним, а улица теперь утопала под смердящим и бурлящим потоком двухметровой глубины, в котором лед смешивался с водой и прочими жидкостями. Тем не менее глубина была неодинаковой; местами, там, где улицу, в верхней ее части, загораживал ледяной или снежный барьер, поток становился гораздо менее сильным. Затем он преодолевал препятствие и несся дальше с неудержимым напором.

Кур, один из выживших, методично обрывал электрические провода. Сами по себе они не отличались особой прочностью, но изоляционный материал, которым они были обмотаны, почти не поддавался растяжению – даже при температуре жидкого воздуха.

– Так и быть, – сказал я. – Но пойти должен я. Я выше вас всех чуть ли не на голову, да и покрепче.

Я отмел жестом их возражения, крепко-накрепко обвязался проводом вокруг, выглянул из окна первого этажа и принялся ждать. Поток был на одном уровне с антаблементом. Я погрузил в него руку. Несмотря на малую плотность жидкости, состоявшей главным образом из жидкого воздуха, течение было очень сильным. Теперь к нему примешивалось и немного воды, превращавшейся в лед, как только она касалась потока, и сразу же уходившей на дно.

Благодаря спасиандру я не ощущал ни жара большой звезды, ни холода потока. Но через несколько часов обитать на поверхности стало бы уже невозможно. Поток чуть схлынул, и я спрыгнул на улицу.

И тотчас же растянулся во весь рост. На дне образовался толстый слой кусков льда неправильной формы, и у меня сложилось впечатление, что я иду по бильярдному столу, то и дело наступая на шары. Я вцепился в кабель, распрямился. Авантюра выглядела безнадежной. На таком скользком покрытии удержаться на ногах было практически невозможно. Я прислонился к стене, готовый подняться обратно, если поток вернется. Но на сей раз запруда устояла – вся жидкость ушла, и надо льдом теперь оставался лишь тонкий слой жидкого воздуха, быстро испарявшегося.

Я бросил взгляд на верхнюю часть улицы. Чуть дальше возвышалась запруда – скопление остроконечных глыб. Я решил попытать счастья и начал продвигаться: очень медленно, на четвереньках, почти ежесекундно натыкаясь руками на кубики льда, изредка с беспокойством поглядывая на запруду. Ослепляющий солнечный свет отражался от льдинок, затем они понемногу начали таять, и я смог подняться на ноги, стараясь держаться поближе к стене.