Процесс наименования географических объектов проводился мною полностью единолично. Я хотел получить простую и понятную систему, а, значит, сам должен был все и выполнить. Сколько людей, столько мнений, обсуждение и, еще хуже, голосование по поводу названий в несколько раз увеличили бы затраченное на это время, и дали бы, в результате, гораздо худший вариант без всяких следов упорядоченности и последовательности. Впрочем, свободу выражения своего мнения я абсолютно ничем не ограничивал. Если стандартная демократическая процедура предусматривает всего три варианта волеизъявления — за, против и воздержался, то мои подданные могли выбирать из гораздо большего их количества. Они могли просто соглашаться, одобрять или восхищаться даваемыми мною названиями. Причем, делать это можно было не одним единственным способом, в виде постановки галочки в бюллетене, а любым, по желанию волеизъявителя. Он мог делать это молча, сопровождать жестикуляцией, фразами, речами и даже криками и воплями. Таким образом, свобода моих подданных абсолютно ничем не ограничивалась и процедура получения имен географическими объектами нашей ойкумены подняла уровень демократии в нашем государстве просто на недосягаемую высоту. А Свобода, в моем понимании, должна быть полной и абсолютной, и главным ее достоинством было то, чтобы она не мешала делать дело, иначе она превращается в пустой звук и «общее место» в стенаниях демагогов, выдающих себя за демократов.
Карта была готова. Я с огромным удовольствием обозрел свое творение и полученным результатом был полностью удовлетворен. Между тем, подошло время ужина, а за ним и главной части нашего Совета, в которой должны была принять участие только моя семья.
9. Исповедь инопланетянки. День 43
9. Исповедь инопланетянки. День 43
Ну, вот, наконец-то мы удалились втроем в свое жилище, чтобы побеседовать без помех. Снежана устроилась у меня под боком. Мы ей уже сообщили, что интимная часть встречи немного откладывается, но даже такой малости, как просто прижаться к обретенному после долгой разлуки мужу для нее было пока достаточно. С проявлением чувств при множестве свидетелей она довольно быстро справилась, раньше она себе такого вообще никогда не позволяла, но сейчас дело другое. Анжела не была для нее чужой или лишней, и она ее совершенно не стеснялась, так же, как и меня. Предложение присоединиться к нам моя вторая жена отвергла, она немного нервничала и пыталась сосредоточиться перед выступлением. Анжела сначала уселась на краешек кровати, но, по ходу разговора, часто вскакивала и начинала ходить по землянке или устраивалась то на полу, то в дверном проеме, то в других, самых неожиданных местах. Итак, она собралась с духом и начала свою исповедь.